Антон Уткин - Тридевять земель

Необычайная учёность, казалось бы, давала Никанору Кузьмичу прочную защиту от мирских страстей, но однако же, к удивлению Сергея Леонидовича, чары Екатерины Васильевны имели ключи и к таким мудреным замкам человеческих сердец.

– Чужие жёны для нас отрада, – заметил как-то Александр Павлович ни к тому ни к сему и глянул на него своими клейкими глазами.

Вместо того, чтобы оскорбиться, Екатерина Васильевна ответила мужу таким же потаённым клейким взглядом, и Никанор Кузьмич принял это странное, неуместное, на взгляд Сергея Леонидовича, замечание, как должное, и только затаённо улыбнулся, словно хотел сказать: "и всё-таки они сходятся, эти светила, где-то в бесконечной дали космоса". В другое время Сергей Леонидович замечал, что Никанор Кузьмич оказывает Екатерине Васильевне совсем уже откровенные знаки внимания, и в растерянности переводил взгляд на Александра Павловича, но Александр Павлович поглядывал на все эти любезности из-под опущенных век, и в его бархатных глазах проступало какое-то не до конца объяснимое удовлетворение.

Жанна лежала на кровати и созерцала собственную наготу. Бориса оторвал неотложный телефонный звонок, и он вышел в соседнюю комнату. Истома проходила, разговор у Бориса затягивался. Ей нравился этот район Москвы – обитель вечного достатка с претензией на роскошь. Окно было занавешено, и лень было совершать движения, чтобы сдвинуть штору. Взгляд её остановился на трусиках «La Perla», лежавших на самом краю в позе разбившегося мотоциклиста. Она подцепила их своим аккуратным блестящим пальчиком, вытянула стройную ногу и стала медленно поднимать её до тех пор, пока трусики не повисли в воздухе. На тумбочке у кровати косо лежали какие-то бумаги, от нечего делать Жанна взяла сверху несколько листов, скреплённых степлером, и лениво просматривала их содержимое, не особенно вникая в суть. Заголовок, набранный жирным шрифтом, гласил:

ПУТИН – МИРОТВОРЕЦ

Ниже менее крупным шрифтом было напечатано: "Анализ ситуации и предполагаемая модель действий. Цель кампании.

Показать массовой аудитории, что Владимир Путин – первый правитель России за последние два столетия, который не губил людей и не тратил ресурсы страны в бессмысленных войнах, но в то же время не разваливал страну, разбазаривая ее территории. Он сумел добиться всех внешнеполитических целей мирным путем, и при нем граждане России живут благополучно, как никогда (принципиальный момент: не только мир, но и благосостояние!)" Читая это, Жанна вспомнила соседку своей матери по Самаре, санитарку в больнице, которой в последний месяц начислили шесть тысяч рублей, а это было меньше прожиточного минимума, но обдумывать это не имело смысла, и она продолжила чтение.

«Информационный повод: 100-летие начала Первой мировой войны 1914-18 гг.»

Суть концепции сводилась к тому, что Путин смог покончить с сепаратизмом Чечни и военной авантюрой Грузии, не прибегая к тотальной мобилизации и избежав сотен тысяч жертв, а конфликты, в которых все же косвенно участвует Россия, при Путине оказываются для нее выгодными.

"Никогда еще государство не требовало от своих граждан так мало и не тратило столько сэкономленных от бессмысленных внешнеполитических авантюр средств на повышение уровня жизни россиян, который в настоящее время уже очевидно превысил советский. В настоящее время на каждого жителя России приходится в полтора раза больше жилья и в четыре раза больше автомобилей, чем к моменту распада СССР", – писал неизвестный автор.

Далее шли параграфы, где автор концепции начиная с Павла I разбирал многочисленные внешнеполитические ошибки царей и Генеральных секретарей. Некоторые особенно выразительные места и выражения были помечены зелёным маркером, и это, по всей видимости, была уже работа Бориса.

МЕРОПРИЯТИЯ

"Наиболее целесообразно не открывать отдельную кампанию, а встраивать ее в уже имеющиеся. Варианта тут два:

а) Сразу начать с готовящегося 100-летия Первой мировой войны. Тогда какой-то известный историк или поп-историк (например, Александр Бушков) выдает концепцию, а потом начинается ее обсуждение.

б) Использовать нынешнее обсуждение Единого учебника истории. Это позволяет сразу затронуть более широкую аудиторию и вовлечь в дискуссию уже "заведенных" участников обсуждения учебника. В этом случае концепцию выдают медийные фигуры (типа публициста Николая Старикова или даже министра культуры Владимира Мединского) и призывают вставить ее в учебник, подчеркивая, что это делается не для восхваления Путина, а для правильного понимания российской истории и воспитания школьников в правильном духе прагматизма и реализма".