Нина Воронель - Секрет Сабины Шпильрайн

Я чувствовала, что ее московская жизнь была так же печальна, как моя цюрихская, и она не хочет мне жаловаться. Впрочем, иногда я подозревала, что она сердится на меня из-за Марата, и потому не хочет со мной переписываться. С Маратом мы не переписывались – так мы решили, чтобы никого не навести на след его швейцарской авантюры. Несколько раз он появлялся в Цюрихе неожиданно, без предупреждения, и это каждый раз было для меня большой радостью.

Однажды в грустную минуту я решила пойти к Феликсу в университет во время обеденного перерыва, чтобы пообедать с ним в университетском кафе. Я позвонила ему, но телефон его был отключен. Я все равно пошла, - я была в таком отчаянии, что просто не могла оставаться в одиночестве среди своих четырех стен. Хоть стен этих на деле было гораздо больше - десять или двенадцать - жизни мне они не облегчали. Я подошла к кабинету Феликса, и обнаружила, что он пуст. Не зная, как быть дальше, я направилась к выходу и вдруг сквозь стекло парадной двери увидела Феликса: он, весело смеясь, шел по дорожке в обществе двух прелестных молодых девиц, причем одну из них он держал под руку, шепча ей что-то на ухо. Ноги у меня стали ватные и я бы, наверно, безвольно села на пол, если бы меня не поддержала сильная мужская рука: «Не плачь, Сабина. Просто доктор Карл Густав Юнг вышел на прогулку в сопровождении влюбленных пациенток». Я подумала, что у меня начались галлюцинации, резко обернулась и увидела Марата.

Не в силах сдержать свою радость, я при всех отступила на шаг назад и прижалась головой к его плечу. Потом повернула голову и прижалась губами к его шее. Он обнял меня и мне вдруг стало легко и спокойно. «Господи! Ты здесь! Давно?» - «Уже четвертый день. Но я не хотел тебе звонить, потому что у меня не было свободной минуты: я привез самую главную производственную линию и должен был ее смонтировать». – «Почему ты? Разве никого другого нет?» – «Здесь нет. А московских специалистов я в свои планы не посвящаю». – «Ну да, конечно. А что же сейчас?» – «Сейчас я выкроил несколько часов и пошел к тебе – мне не хотелось звонить без разведки, кто есть дома. И вдруг почти налетел на тебя, ты заходила в университет. У тебя было такое несчастное лицо, что я не решился тебя окликнуть и пошел следом». – «И что будет?» – «Мы поедем ко мне в отель. Мы так давно не виделись». – «Да, да, поехали к тебе. Только не надо идти вместе, чтобы нас не засекли».

Мы вышли по отдельности, каждый через другую дверь. Марат остановил такси, подождал меня за углом и, как только я села рядом с ним, он обнял меня и начал целовать – губы у него были такие горячие и нежные, что Феликс с его пациентками сразу вылетел у меня из головы. Из отеля я позвонила Ирме: попросила ее забрать Сабинку из детского сада и побыть с ней до моего возвращения. Мы с Маратом остались вдвоем и не могли оторваться друг от друга – это было такое счастье! На секунду где-то на задворках моего сознания мелькнула мысль, что Феликс уже вернулся домой и удивляется, куда я пропала, но мне было все равно. Я даже не способна была придумать правдоподобную ложь, чтобы объяснить свое отсутствие.

Марат сел на пол – он любил сидеть на полу у моих ног, прижимаясь к ним лицом: «Я совсем как Юнг у ног Сабины, восхищаюсь твоими божественными ножками!» – «Я вижу, ты начитался романтических сказок!» Он стал облизывать мои колени, совсем, как собака: «Послушай, а зачем тебе вообще возвращаться туда? Останься со мной, я буду тут еще целую неделю». – «А что будет через неделю?» – «Я открою тебе еще один секрет: позавчера я окончательно оформил покупку дома в Кюснахте, недалеко от завода и от бывшего дома Юнга. Переезжай туда. Дом еще пустой, но я оставлю тебе деньги, и ты купишь все необходимое». – «Ты с ума сошел! А Феликс? А Сабинка?» – «Феликсу ты сейчас позвонишь и скажешь, что переезжаешь ко мне. Ему, конечно, сначала будет неприятно, но пациентки его утешат. А Сабинку мы заберем через пару дней – ведь мы, собственно, можем переехать в мой дом уже завтра, если с утра ты займешься покупкой мебели».

Мне безумно захотелось именно так и поступить, – меня даже идея повторной покупки мебели не испугала, у меня уже был небольшой опыт. Но здравый смысл – кто бы поверил, что у меня завелся здравый смысл? – подсказывал мне, что такую перемену всей своей жизни я не могу совершить стремительно. «Нет, Марат, я мечтаю остаться с тобой, но не сейчас: ты должен вернуться на завод, а я должна уладить свои отношения с Феликсом». Марат одним прыжком вскочил на ноги – тело его было ловким и гибким, будто ему было пятнадцать, а не пятьдесят – повалил меня на спину и сел на меня верхом. «Я соглашусь подождать, если ты поклянешься, что за эти дни не дашь Феликсу до тебя дотронуться и не станешь умасливать его золотой ручкой, чтобы он простил твое странное отсутствие». – «Но как я могу? Он же мой муж!» – «Поэтому я и не хочу, чтобы ты к нему возвращалась. Я больше не намерен тебя с ним делить! Если не поклянешься, я тебя не отпущу!» – «А как я объясню?» – я глянула на часы – был уже девятый час, надеюсь, они с Ирмой уложили Сабинку спать. «Ты скажешь чистую правду: как ты увидела его на дорожке почти в обнимку с двумя девицами, пришла в отчаяние и решила уйти из дому. Опустишь только меня, впрочем, я не возражаю, если и упомянешь».