Элис Петерсон - Письма моей сестры

– Ну а у меня все наружу, сердце на рукаве. Я слишком эмоциональный. Даже плакал, когда читал «Мосты округа Мэдисон».

– Какой ты нюня. Но я тоже плакала.

– И я тоже, – вмешивается шофер, слушая нас с интересом.

– Марк. – Я подвигаюсь ближе к нему, и наши колени мягко соприкасаются. – Я никогда не замечала прежде, что у тебя разные глаза. – В самом деле, один глаз карий, другой синий. Мы глядим друг на друга долго-предолго. Я отворачиваюсь первая.

– Ох, – говорит он, – нелепый случай. Я записывал счет на матче по крикету. Я закрутил карандаш между растяжками, которые держали сетку, и он вдруг у меня вырвался. Вероятность того, что карандаш попадет мне в глаз, была миллион к одному, но… – он показывает жестом на свой глаз, – мне сделали три стежка. Вот почему я теперь хожу в очках. Зато у меня появилось оправдание, если я проигрываю в теннис, – шутит он. – Ты дрожишь, Кэти. Вот, возьми мою куртку.

Он накидывает куртку мне на плечи, и я чувствую тепло от его прикосновения. Мы почти приехали, но мне очень не хочется, чтобы этот вечер закончился.

Марк словно прочитал мои мысли.

– Еще рано, – говорит он. – Хочешь выпить по бокалу вина?

Я киваю.

– Эммы с Джонни сегодня не будет. Давай зайдем ко мне?

– Отлично. Эге, мы уже приехали, – говорит Марк таксисту. – Остановитесь где-нибудь здесь.

Марк подает мне руку, когда я выхожу из кэба.

– М’леди, – говорит он, – кстати, сегодня вы выглядели неотразимо.

– Да? Благодарю вас, сэр. – Мы стоим, держась за руки. – Значит, ко мне? – наконец спрашиваю я, разжав его руку.

– Это еще зачем? – Сэм, в своей старой кожаной куртке, стоит возле двери Эммы. Теперь он направляется к нам.

Я вижу его дрожащие руки, и мне даже становится его жалко. Замерз бедняга на холодном ветру. От его самоуверенности не осталось и следа. Это не тот Сэм, который гордо шествует повсюду, стуча каблуками. Он даже толком не побрился.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

– А я хочу спросить, что вы тут делаете? Сладкая парочка.

– Сэм, это не твое дело.

Прищурившись, он смотрит на Марка.

– Ты кто такой?

– Марк.

– Привет, Марк. Где вы были?

– Слушай, Сэм, ступай домой, – бормочу я. Марк перебивает меня.

– Что ж, если тебе действительно интересно, я пригласил ее на мюзикл «Моя прекрасная леди».

– Кэти терпеть не может мюзиклы.

– Что ж, тогда мне еще приятнее, что она согласилась пойти со мной, – спокойно замечает Марк.

– У вас что, любовь и дружба? – спрашивает Сэм с отвращением, словно сама мысль об этом ему невыносима. – Кэти стала похожа на монахиню. Держишь себя так, как будто надела пояс верности.

От моей жалости не остается и следа.

– Сэм, ты пьян.

– Марк, любитель мюзиклов и пидер, – продолжает он, – и моя бывшая подружка, превратившаяся в монахиню. Что у вас общего? Да ничего.

– Ну я просто удивлен. Ты убежден в ее целомудрии и все-таки пришел сюда. Как видишь, ситуация безопасная. – С этими словами Марк берет меня за руку.

– Сэм, уже поздно, пожалуйста, ступай домой, – тихо прошу я.

– До полуночи еще далеко, сестра Флетчер.

Мы с Марком идем дальше.

– Как ты думаешь, может, вызвать для него кэб? – негромко спрашивает Марк.

– Мне не хватает тебя, – кричит Сэм. Мы с Марком останавливаемся и поворачиваемся к нему. – Мне не хватает тебя, Кэти. Так нельзя. Нехорошо. Ты встречаешься с парнями, живешь с ними, а потом даже не желаешь с ними говорить, – возмущается Сэм. – Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной.

Я прошу Марка, чтобы он шел без меня, что я позвоню ему, когда Сэм уйдет.

– Точно, Кэти? Если хочешь, я останусь.

При этих словах Сэм направляет на него злобный взгляд.

– Ступай. Я сама разберусь.

Сэм снимает куртку и садится на диван.

– Ты права, я был идиотом. Все, о чем ты говорила в ту ночь, – что мы не говорим друг с другом, не делимся своими проблемами, все верно. Я много думал об этом. Прости меня.

Я подвигаю кожаное кресло Джонни и сажусь напротив него.

– Иди сюда, Кэти.

– Радуйся, что я впустила тебя в дом, – напоминаю я ему. – Ты вел себя как идиот.

– Я понимаю. Но ничего не мог с собой поделать. Я тут с ума сходил. – Он опять манит меня к себе.

– Мне и тут хорошо, благодарю. Сэм, что тебе надо?

Он смотрит на меня; в его глазах искорка отчаяния.

– Если тебя нет рядом, меня ничто не радует. Я болтаюсь по своему дому, словно горошина в банке. Я хочу, чтобы ты вернулась. Я уверен, что у нас все снова наладится. Ведь нам было хорошо и интересно. Ну, что ты скажешь?