Михаил Евстафьев - В двух шагах от рая

Беспричинная импульсивная жестокость, злость и одновременно детская наивность, сентиментальность, неожиданная доброта, жалость, благородство, сострадание с легкостью переходящее к ненависти, впрочем, ненависти скоро забывающейся, – все это каким-то загадочным образом испокон веков соседствовали в офицерах и солдатах русской армии, да и, пожалуй, почти в любом русском мужике.

– Бляди! – вдруг крикнул на всю казарму старший лейтенант Чистяков.

Этот регулярно повторяющийся в течение последних недель крик офицерской души, которая хотела домой, был адресован всем сразу: и армии, и Афганистану, и солдатам из наряда.

Младший сержант Титов предусмотрительно покинул бытовую комнату и спрятался в каптерке. Знал Титов, что если Чистяков вышел из комнаты в дурном расположении духа, лучше на глаза старлею не попадаться.

– Побрился? Молодец! – выпалил Чистяков, проведя рукой по гладкому черепу приятеля.

– Ну как? – наслаждался бритым видом Шарагин.

– Нормально, мы это проходили. Пошел на … отсюда! – заорал он на заглянувшего в бытовку бойца из наряда. – Видеть не могу эти рожи! Не завидую тебе! Дембеля у нас, конечно, у-у-у-х – орлы! А уедут, с кем будешь воевать? Прав я, а, Панасюк? – старлей вдруг обратился к сержанту, и без всякой причины, просто для профилактики, как называл это сам, резко всадил ему кулак в живот.

Панасюк согнулся пополам, выронил опасную бритву, широко раскрыв от боли рот:

– …эт…эт…это вы правильно подметили про орлов, тварыш старший лейтенант, – после минутной паузы и затмения в голове, восстановив дыхание, с кривой улыбкой на лице ответил тронутый комплиментом сержант.

Тишину казармы надломила ворвавшаяся солдатская масса, которая заполняла помещение топотом, матом, гоготаньем, и угрозами:

– Куда ты ложишь автомат, мудазвон!

– Чё встал на пороге, проходи!

– …а, чаво, автомат…

– Мой возьми, положи тоже, я умываться пошел…

– Сюда ложь, ка-зел! Сколько учить вас опездалов!

– Сыч! Ты как мою койку заправил?!

– …

– Молчишь?

– Я сейчас заново…

– Оборзел, бача! Понюхай чем пахнет. Смертью твоей пахнет…

– …

– Рота, смирна! – заорал дневальный на тумбочке, отдавая честь входящему в казарму ротному. – Дежурный по роте на выход!

– Вольно, – прошел мимо долговязый капитан Моргульцев, шмыгая носом: – На улице плюс тридцать, а я, бляха-муха, простыл!

– Воль-на! – повторил громко слова капитана дневальный.

– Кондеры во всем виноваты, товарищ капитан! – вставил старший прапорщик Пашков. Он шел следом.

– Причем здесь кондеры, старшина?! – сморкался в платок ротный.

– От кондера сдохнуть можно. Воспаление легких – как нечего делать! Чего смешного? Ничего смешного! Кондер все легкие выстудить может.

– Без кондера скорее сдохнешь! – противостоял прапорщику Чистяков.

– Господи! – Моргульцев уставился на бритую голову взводного. – Явление Тараса Бульбы народу! Не иначе.

– Якши Монтана! – всплеснул руками Пашков.

Шарагин смутился, почесал в затылке, прикрыл голый череп кепкой, по

всей строгости доложил:

– Товарищ капитан! За время вашего отсутствия происшествий не было!

– Засранцы! Бляха-муха!

– Ты чего такой смурной? – решил разрядить обстановку Чистяков.

– Раз в году, – огрызнулся ротный, и выдал одну из многочисленных своих заготовок: – организму требуется встряска. В этот день я не пью…

– Не обращай внимание, – Чистяков подмигнул Шарагину. – Он в штабе был. Наверняка, Богданов на него накричал.

Пересказывать своими словами материал политзанятий старший лейтенант Немилов не умел. Скучно и нудно читал он подчеркнутые карандашом отрывки из брошюр, из журнала «Коммунист вооруженных сил», и охотно отвлекался от темы, если, скажем, замечал, что недостает у кого-нибудь комсомольского значка. Рассчитывать на то, что бойцы что-то запомнят из услышанного на политзанятиях было б наивно, а потому Немилов заставлял отдельные строчки писать под диктовку. Если нагрянет проверка, у каждого бойца тетрадочка с конспектами.

– Записываем! Демократическая Республика Афганистан.

– Знакомое название, – хихикнул ефрейтор Прохоров. – Где-то я его уже слышал.

– Нечего паясничать! Истории страны пребывания не знаете. Итак! Официальные языки – пушту и дари. Население – … миллионов. Кто его знает, какое у них теперь население?! Ничего не записывайте. Теперь немного истории. Диктую! Попытки Англии подчинить Афганистан в 19 веке окончились провалом. Благодаря поддержке Советской России, очередная англо-афганская война в мае-июне 1919 года закончилась победой Афганистана. В 1919 году…