Михаил Евстафьев - В двух шагах от рая

Со временем Али возглавил целый отряд, его уважали, побаивались. Много хлопот доставил неверным Али, прежде чем погиб, многих русских солдат на тот свет отправил. Погиб Али как настоящий герой, в бою. Улизнул он от русских, вывел отряд из окружения, и успел еще вдогонку русским послать привет от Аллаха, отрезал отходящую группу, потрепал, как следует. Всех бы вырезал, не приди русским подмога. Али стал мучеником, и, значит, сразу попал на небеса, душа его легко и безболезненно, не то что у остальных людей, оторвалась от тела и улетела, и теперь он там, выше свинцового неба, там, где всегда тепло, и никогда не идет снег, где изобилие фруктов, где много цветов, где все пьют вино и любят красивых женщин. В раю позволено мусульманину все то, что запретно при жизни. И Саид Мохаммад последует за Али, он не доживет до своего пятнадцатого дня рождения.

Война – это хорошо. Что была бы за жизнь без войны? Кроме родного кишлака ничего бы не увидел он, работал бы целыми днями, голодал, болел. Война принесла много горя Афганистану, и война же сделала Саида моджахедом, воином Аллаха! Но теперь все в прошлом.

…Автомат сильно отдавал в плечо. Разве удержишь его детскими руками! Нелегко соперничать со взрослыми. Пули не достигали цели, в пыль ныряли. Позор! Обидно! До слез обидно. Над ним посмеются. Неужели он и в этот раз никого не убьет? Вон же они, русские солдаты, так близко! Больше не отстреливаются. Патроны кончились. Удирают из кишлака. Моджахеды стреляют четко, с разных сторон. Одного уложили, второго. Третьего сейчас убьют и тогда все, закончится веселье. Надо спешить! Саид Мохаммад нашел упор, взял третьего шурави на мушку, выстрелил, и подранил в левую ногу. Наконец-то! Да, именно его пуля догнала солдата. Сомнений нет!

Солдат упал, оглянулся, поднялся, заковылял дальше. По команде Али моджахеды огонь прекратили, оставили солдата Саиду Мохаммаду. Твоя добыча! Далеко не уйдет. Кончай его! Поднялись из укрытий моджахеды в полный рост, визжат от восторга, как дети. Отчего не веселье, по бегущему человеку пострелять! Неверного убить – святое дело!

«В спину целься, – посоветовал брат. – Попал! Молодец!» Все равно что плетью по спине убегающего хлестнули. Следующий выстрел заставил солдата прижать к телу правую руку, обожгла пуля. На вылет, видимо, прошла. Еще и еще целился Саид Мохаммад, еще и еще раз стрелял, живучий попался шурави, никак не хотел умирать. Упал, поднялся, пошел.

Сразила очередная пуля солдата, пополз, пригвоздили, корчится. Решающий выстрел, и все кончено, замер солдат. «Пойдем!» Саид Мохаммад засверкал счастливыми глазами, гордо повесил автомат на плечо, послушно последовал за братом. Солдат лежал на животе. Из ноздрей текла кровь. Лицо, и курчавые черные волосы, и смуглую кожу, и гимнастерку с пятнами крови припорошила пыль.

«Хорошо стрелял», – похвалил брат, поднимая автомат убитого. Саид Мохаммад поймал поощрительные взгляды других моджахедов. «Отрежь ему палец, – брат протянул большой нож. – Твой первый шурави».

Саид Мохаммад обошел мертвого, присел над головой солдата, нагнулся, приподнял левую руку, расправил пальцы, выбрал указательный, удобней всего будет резать, приложил нож к середине, надавил, лишь надрезал кожу. Острие ножа ушло в землю. Не хватило силенок. Саид Мохаммад надавил сильней, косточка хрустнула…

На перевал опустился туман, поднялась метель. Шапочку из верблюжьей шерсти, и одеяло покрыл снег. Снежинки лежали на густых черных бровях и длинных ресницах и едва наметившихся усиках. Через час другой его занесет снегом, и не останется сил противостоять холоду. Он больше не встанет, он очень скоро совсем замерзнет, и заснет, и перестанет думать и надеяться на спасение, он и так уже больше не вспоминает ни семью, ни старшего брата. Нет, Али всегда будет рядом, Али дождется его, и возьмет за руку, и поведет в рай. Он всегда следовал за старшим братом.

С завываниями снежной бури теперь соперничал пугающий гул. Ужас сковал Саид Мохаммада сильнее, чем мороз и снег. Вертолет! Неужели русские прилетели, чтобы добить тех, кто остался в живых после бомбежки? Неужто знают о нем, что жив еще он? Откуда? Почему шурави так ненавидят афганцев? Зачем вообще пришли они в Афганистан? За что столько лет убивают и пытают мусульман? В плен он не сдастся, он знает, что делают русские с пленными!

…Несколько лет назад точно также от надвигающегося вертолетного грохота Саид Мохаммад вдавил голову в плечи, сощурился, затрясся. Издалека те вертушки напоминали стаю черных птиц, крикливых, страшных, беспощадных к моджахедам. Он приготовился бежать, чтобы спастись, скрыться, зарыться, исчезнуть. Али удержал за руку, и они спрятались в пересохшем арыке, и, украдкой поглядывали на заполонившие небо вертушки, и видели в бинокль, как сели за кишлаком шурави, и как выбежали солдаты, и заняли оборону.