Кит Стюарт - Мальчик, сделанный из кубиков

Вскоре мама откупоривает бутылку вина и разжигает в гостиной камин. Мы некоторое время сидим молча, слушая, как потрескивают и стреляют в языках пламени поленья.

– Ладно, – говорит она. – Джоди.

– Да, Джоди.

– Так что там у вас происходит?

Тон у нее нейтральный, лишь с еле уловимой ноткой озабоченности, как будто речь идет о неисправном бойлере, а не о моем рушащемся браке. Впрочем, так она держалась всегда с тех самых пор, когда мы были детьми, шла ли речь о том, что я упал с велосипеда, или Эмма разошлась с очередным воздыхателем, или о Джордже.

– Я не знаю. Мы, конечно, оба постоянно выматывались. Я пахал как вол, она безвылазно сидела дома с Сэмом, напряжение копилось-копилось и накопилось. Однажды в воскресенье мы поругались, и все, я получил под зад коленом. Пробный разъезд.

Рассказываю, как потерял работу, о Джоди и ее поездке на ту злополучную свадьбу и что она, возможно, встречается с Ричардом. Когда я говорю об этом, у меня такое чувство, что все это происходит где-то далеко-далеко с совершенно незнакомыми людьми.

– И что ты собираешься делать? – спрашивает мама наконец.

– Не знаю. Пока что я пытаюсь разобраться с самим собой. Мы с Сэмом стали по-настоящему разговаривать и заниматься вместе всякими интересными вещами. Кажется, я начинаю понемногу его понимать. Мы играем в «Майнкрафт», и это то место, где мы можем быть вместе и где нет ничего сложного или пугающего. Я понимаю, что наломал немало дров и теперь должен многое изменить.

– Тогда тебе нужно поговорить с Джоди и расставить все по своим местам. Расскажи все это ей.

– Не знаю. Думаю, уже слишком поздно.

– Это ты мне собираешься рассказывать про «слишком поздно»? Уж кто-кто, а я знаю, что это такое. Так вот, это не тот случай.

– Столько всего произошло. Ей приходилось очень нелегко. В прошлом я…

– О, опять двадцать пять. «В прошлом». Большую часть времени твои мысли именно там и находятся. Если хочешь моего совета, оставь уже наконец прошлое в покое. Это не то место, где следует жить.

– Так вот как ты справлялась со всем?

– Мне приходилось справляться. Какие еще у меня были варианты? Помощи ждать было не от кого. Всего однажды в жизни я сбежала, и это была самая большая моя ошибка – хотя в результате из-за нее получилось и много всего хорошего.

– Но Джордж и все остальное… Я не представляю, как ты все это вынесла, как не сломалась.

Она обхватывает ладонями бокал с вином, потом делает небольшой глоток.

– Когда приглядываешь зимой за всеми этими большими домами, – говорит она, – отапливать весь дом требует слишком большого труда. Поэтому приходится выбирать, какие комнаты ты можешь себе позволить отапливать, какие действительно нужны тебе для жизни, а все остальные закрываешь. Ты просто смиряешься с тем, что они остывают, и даешь себе слово вернуться, когда наконец наступит весна. Примерно так я и чувствовала себя после того, как погиб Джордж. Как будто мне пришлось запереть на замок все то, что не было мне абсолютно необходимо или с чем я не могла справиться. А потом я стала ждать признаков возрождения.

Мы снова молчим. Мне кажется, что я слышу где-то далеко в темноте уханье совы, но, может быть, это всего лишь ветер свистит в щелястых окнах второго этажа.

– Прости, что так редко к тебе приезжаю.

– Ой, хватит уже! Приезжай почаще в будущем, вот и все. Привози с собой Джоди. Привози свою сестрицу. Но, что бы ты ни делал, Алекс, ты должен жить. Это то, чего хотел бы Джордж. Где бы он сейчас ни находился, он наверняка уже давным-давно пытается до тебя докричаться.

Мы опять на время умолкаем. Если не считать негромкого потрескивания поленьев в камине, тишина стоит такая всеобъемлющая, что кажется осязаемой, точно густой туман. Покой – дело, конечно, хорошее, но через несколько дней я взвыл бы тут от тоски. В конце концов мы действительно слышим уханье совы, слабое, но совершенно отчетливое, и это дает новый толчок беседе.

– А ты никогда не задумываешься о том, чтобы перебраться куда-нибудь в более… цивилизованное место? – спрашиваю я.

– Иногда. Даже не знаю. Когда вы с Эммой вылетели из гнезда, я хотела уехать подальше от этого города и от всех, кто в нем живет. И здесь было неплохо – очень спокойно. Но постепенно все семьи отсюда разъехались и все скупили банкиры. Теперь это даже не деревня, а нечто вроде большого дачного поселка, а я состою при нем сторожем. Не хочу в конце концов зарубить всех топором, как Джек Никлас.