Эн­ни Прул - Корабельные новости

Ку­ойл свер­нул на гряз­ную до­ро­гу. Ко­ле­са тут же взби­ли сы­рое ме­си­во. Сле­ды ис­чез­ли. Ку­ойл ре­шил, что все те ма­ши­ны съез­жа­ли на до­ро­гу, что­бы раз­вер­нуть­ся. Ему очень хо­те­лось сде­лать то же са­мое и зав­тра сно­ва по­пы­тать сча­стья на этой до­ро­ге. Или они все про­ва­ли­лись в без­дон­ную яму?

— Ко­гда мы прие­дем? — спро­си­ла Бан­ни, от­ки­ды­ва­ясь на спин­ку си­де­нья. — Я ус­та­ла ехать. Я хо­чу уже прие­хать. Я хо­чу на­деть ку­паль­ник и по­иг­рать на пля­же.

— Я то­же! — Они обе ста­ли рит­мич­но бить­ся спи­на­ми о си­де­нье.

— Сей­час слиш­ком хо­лод­но. Толь­ко по­ляр­ные мед­ве­ди пла­ва­ют в та­кую по­го­ду. Но ты мо­жешь по­бро­сать кам­ни в во­ду. Те­туш­ка, сколь­ко нам еще ехать, ес­ли смот­реть по кар­те? — У не­го бо­ле­ли ру­ки от­то­го, что он це­лый день про­вел за ру­лем.

Она ка­кое-то вре­мя мол­ча ды­ша­ла над кар­той.

— От ос­нов­ной до­ро­ги до бух­ты Оп­ро­ки­ну­той два­дцать семь ки­ло­мет­ров.

— Два­дцать семь ки­ло­мет­ров вот это­го?

— По­том, — го­во­ри­ла она, буд­то бы он не про­ро­нил ни сло­ва, — еще сем­на­дцать с по­ло­ви­ной до мы­са Ку­ой­лов. До до­ма. Вер­нее, до то­го, что от не­го ос­та­лось. Тут на кар­те по­ка­за­на до­ро­га, но в ста­рые вре­ме­на ее не бы­ло. Это бы­ла про­сто тро­пин­ка. По­ни­ма­ешь, то­гда лю­ди не ез­ди­ли на ма­ши­нах, по­то­му что ни у ко­го не бы­ло ма­шин. Всю­ду до­би­ра­лись на лод­ках. Ни у ко­го не бы­ло ни ма­ши­ны, ни гру­зо­ви­ка. Это вы­мо­щен­ное шос­се, по ко­то­ро­му мы прие­ха­ли, то­же здесь не­дав­но. — Но тя­же­лая ка­мен­ная рос­пись на го­ри­зон­те го­во­ри­ла о дру­гом: все здесь ос­та­лось не­из­мен­ным и не­из­ме­няе­мым.

— На­де­юсь, ко­гда мы дое­дем до бух­ты Оп­ро­ки­ну­той, нам не при­дет­ся ид­ти сем­на­дцать с по­ло­ви­ной ки­ло­мет­ров пеш­ком. — Ней­ло­но­вый ру­кав скрип­нул о руль.

— Это мо­жет быть. То­гда мы про­сто по­вер­нем об­рат­но. — У нее бы­ло от­ре­шен­ное ли­цо. Ка­за­лось, за­лив ро­ж­дал­ся в ее го­ло­ве и про­яв­лял­ся в ре­аль­но­сти го­лу­бой гал­лю­ци­на­ци­ей.

Ку­ойл бо­рол­ся с до­ро­гой. «Ав­то­мо­биль раз­ва­ли­ва­ет­ся на час­ти на глу­хой зве­ри­ной тро­пе». По воз­ду­ху рас­те­ка­лись су­мер­ки. Ма­ши­на с тру­дом взби­ра­лась в го­ру. Они бы­ли на краю уте­са. Под ни­ми бы­ла бух­та Оп­ро­ки­ну­тая и кри­вые бро­шен­ные до­ма. Мерк­ну­щий свет. Да­ле­ко впе­ре­ди про­па­да­ла из ви­ду до­ро­га.

Ку­ойл съе­хал на обо­чи­ну и за­ду­мал­ся о том, сры­вал­ся ли кто-ни­будь с уте­са, раз­би­вая ме­талл о кам­ни. От­ветв­ле­ние до­ро­ги кру­то ухо­ди­ло вниз, по об­ва­лив­ше­му­ся гор­но­му про­хо­ду, усы­пан­но­му го­лы­ша­ми. Это боль­ше по­хо­ди­ло на вы­мои­ну, чем на до­ро­гу.

— Ну что ж, ка­жет­ся, се­го­дня мы до мы­са не дое­дем, — ска­зал он. — По-мо­ему, даль­ше нам не сто­ит ехать до тех нор, по­ка мы не смо­жем ос­мот­реть до­ро­гу при днев­ном све­те.

— Уж не хо­чешь ли ты вер­нуть­ся на ос­нов­ное шос­се? — вски­ну­лась те­туш­ка. Они бы­ли так близ­ки к на­ча­лу все­го.

— Да, — ска­за­ла Бан­ки. — Я хо­чу в мо­тель с те­ле­ви­зо­ром и гам­бур­ге­ра­ми и чип­са­ми, ко­то­рые мож­но есть в кро­ва­ти. И свет там вы­клю­ча­ет­ся не сра­зу, а по­нем­нож­ку, ко­гда кру­тишь руч­ку. И те­ле­ви­зор там мож­но вклю­чать и вы­клю­чать, не вы­ле­зая из кро­ва­ти.

— А я хо­чу жа­ре­ную ку­ри­цу в кро­вать! — ска­за­ла Сан­шайн.

— Нет, — ска­зал Ку­ойл. — Мы пе­ре­но­чу­ем пря­мо здесь. У нас в ба­гаж­ни­ке есть па­лат­ка. Я ее по­став­лю и бу­ду в ней спать. Та­ков наш план. — Он по­смот­рел на те­туш­ку. Это бы­ла ее идея. Но она скло­ни­лась над су­моч­кой, сно­ва что-то ра­зы­ски­вая. Ее се­дые во­ло­сы смя­лись и рас­тре­па­лись.

— У нас есть на­дув­ные мат­ра­сы и спаль­ные меш­ки. Мы их на­ду­ем, раз­ло­жим зад­нее си­де­нье и по­ло­жим на не­го мат­ра­сы. По­том по­ло­жим спаль­ные меш­ки, и у нас по­лу­чат­ся две удоб­ные кро­ва­ти! На од­ной бу­дет спать те­туш­ка, а вы, де­воч­ки, вдво­ем по­мес­ти­тесь на вто­рой. А мне воз­душ­ные мат­ра­сы не нуж­ны. Я по­ло­жу свой спаль­ный ме­шок пря­мо на пол па­лат­ки. — Ка­за­лось, он не объ­яс­нял, а за­да­вал во­про­сы.

— Но я уми­раю от го­ло­да! — за­ны­ла Бан­ни. — Я не­на­ви­жу те­бя, па­па! Ты ду­рак! — Она на­кло­ни­лась впе­ред и уда­ри­ла Ку­ой­ла по за­тыл­ку.

— НУ-КА ТИ­ХО! — об­ру­ши­лась разъ­я­рен­ная те­туш­ка на Бан­ни. — Сядь на свое ме­сто, мисс, и не дай бог я еще раз ус­лы­шу, что ты так раз­го­ва­ри­ва­ешь с от­цом! Я жи­во на­де­ру те­бе зад­ни­цу! — Те­туш­ка по­зво­ли­ла се­бе ра­зо­злить­ся.