Димфна Кьюсак - Чёрная молния

Тэмпи почувствовала себя на краю бездны. Одно дело действовать в маленьком провинциальном городишке, опираясь на поддержку многих людей. Но ехать одной в трущобы Редферна, куда ни разу не ступала ее нога за все долгие годы жизни в Сиднее, разыскивать незнакомого юношу, которого выслеживает полиция, – нет, это уж чересчур!

Ева посмотрела ей прямо в глаза.

– Я прошу вас об этом не потому, что мы связаны через Кристофера и Занни. Хотя ваша встреча с Ларри будет как бы свиданием с Занни в те дни, когда Кристофер женился на ней. При виде Ларри у меня всегда сжимается сердце, и я не знаю, радоваться мне или грустить – ведь я вижу живую Занни.

На лбу у нее выступили капли пота, мелкие бусинки пота видны были и над верхней губой. Губы ее шевелились, словно шептали молитву.

– Дайте мне адрес. – Тэмпи протянула руку за листком. – Я поеду туда, как только вернусь.

Ева сжала ее руку.

– Спасибо. Спасибо вам от всех нас. И от Занни тоже.

– Ужасное положение, – сказала Тэмпи, когда они ехали обратно в Уоллабу. – Ума не приложу, как тут быть.

– Вы говорите о возвращении семьи в Уэйлер?

– Нет. – Тэмпи помедлила. – Мне самой странно, но я почему-то совсем не беспокоюсь об этом. Я говорю о необходимости как-то улучшить условия жизни в резервации.

– Это намного труднее, но мы должны бороться.

– А что, эта резервация хуже других?

Хоуп пожала плечами.

– Да нет. Я бы сказала, она самая обычная. Есть еще хуже.

– А этот отвратительный человек, старший инспектор, – типичное явление для резерваций?

– К сожалению, да. Это неизбежно – ведь политика в отношении аборигенов нисколько не меняется, она такая же, какой была с незапамятных времен. «Государственная благотворительность». Люди, которые берутся за работу инспекторов в резервациях, делают это в основном из корыстных интересов. В одной из резерваций, например, мы пытались уговорить инспектора поставить вопрос о постройке новых домов – они были там несравненно хуже тех, что вы видели в прибрежной резервации, – и он прямо и откровенно заявил нам: «Я не собираюсь лезть на рожон и рисковать своей должностью ради каких-то черномазых, которые толком и не знают, что такое приличный дом».

– Но все же, наверное, есть и среди них люди, э-э… гуманные?

– Если такие и есть, они стараются держаться в тени. Уверяю вас, во всех резервациях нашего штата – а в других положение еще хуже! – вряд ли найдется четвертая часть инспекторов, которые, по нашим понятиям, честно относились бы к своим обязанностям. Все остальные под видом помощи аборигенам завоевывают себе место в обществе белых.

Они свернули на дорогу к Уэйлеру, и тут вдруг появилась полицейская машина.

– А ну, стой! – крикнул сержант.

Хоуп съехала на обочину.

– Я жду вас уже черт знает сколько.

Хоуп молчала.

– А зачем было ждать, сержант? – спросила Тэмпи. – Ведь констебль знал, что мы поехали в прибрежную резервацию.

Сержант покосился на нее.

– Я не к вам обратился, мадам, – сказал он. – С вами у меня пока еще никаких недоразумений не было, и для вашей же пользы я посоветовал бы вам держаться подальше от всего этого. Такой широкоизвестной леди, как вы, вряд ли пристало заниматься сомнительными делами за пределами города.

– Сомнительными делами?

– Вы отлично все понимаете… Эта женщина рядом с вами…

– А какое обвинение вы можете ей предъявить?

– Послушайте, миссис Кэкстон, вы приехали сюда из Сиднея со всевозможными идеями в голове, вы полагаете, что лучше нас знаете, что нам можно делать, чего нельзя. Но мы здесь к этому не привыкли. Вот эта женщина постоянно разводит смуту. И этого для меня достаточно, чтобы приказать ей убраться отсюда. Я отвечаю за порядок в нашем городе.

– Тогда я посоветовала бы вам получше следить за тем, чтобы ваши люди сами не нарушали законов и не оскорбляли ни в чем не повинную старую женщину, которую они выгнали из дома без всяких оснований и даже без ордера.

Сержант тяжело вздохнул.

– Я не намерен спорить с вами. Просто я посоветовал бы вам для вашей же пользы поскорее вернуться в Сидней.

– Вы и меня выгоняете из города?

– Я только советую вам. Мы не привыкли к тому, чтобы черные пререкались с нами. И нам нежелательно, чтобы сюда приезжали посторонние, которые думают, будто могут говорить от имени черных.

– А в каком-нибудь законе сказано, что я не имею на это права?

Шея сержанта вздулась так, что воротник врезался в нее, образовав красную полосу.