Димфна Кьюсак - Чёрная молния

Но потом перед ней возникли глаза Евы, и она поняла, что никогда больше не сможет посмотреть в них, если сейчас же не поедет на поиски Ларри. А если она не поедет сейчас, значит, не поедет никогда.

Она села в такси и назвала адрес в Редферне. Ей показалось, будто шофер как-то странно посмотрел на нее, но потом она постаралась убедить себя, что это ей только почудилось. Ее тревожила мысль, что она едет на розыски человека, за которым охотится полиция. До поездки в Уоллабу ее отношения с полицией никогда не выходили за рамки обычного.

«Нелепо так волноваться, – уговаривала она сама себя, – уж в Сиднее с тобой ничего не может случиться. Даже если полиция следит за ним, ты сумеешь все объяснить».

– Понятия не имею, где находится Карлайн-стрит, – сказала Тэмпи шоферу, когда они углубились в узкие улочки, над которыми нависали балкончики старых домов.

– Карлайн-стрит – это место, где живут аборигены. Собираетесь сделать телевизионный фильм, миссис Кэкстон?

– Откуда вы знаете мое имя?

Шофер включил свет.

– А вы не помните меня?

– Ну, конечно, помню! Лес! Нет. Энди!

– Совершенно верно. Энди Кроутер. Возил вас, когда служил на телевидении. Я не рассмотрел вашего лица, но голос сразу узнал.

– Я вас хорошо помню, Энди. Вы всегда насвистывали песенку «Этот мятежный поселенец».

– Ну, теперь я уже не такой сердитый. Дом номер двадцать семь "а"?

– Да. Я совсем не знаю этого района.

– Не беспокойтесь, я его знаю прекрасно. Я ведь вырос здесь, правда, жену и детей постарался увезти подальше. Редферн – это совсем неподходящее место для детей. Взорвать бы ко всем чертям эти перенаселенные трущобы столетней давности!

– Я вижу, вы по-прежнему сердитый!

– Что делать?! Трудно быть другим в нашем суровом мире.

– Собственно говоря, я еду в семью аборигенов, – сказала Тэмпи, чувствуя необходимость хоть как-то объяснить свой визит сюда, – мне нужно передать записку от одного человека из провинции. Вот и все, что я знаю об этих людях.

– Вечером вы многих из них увидите. Сегодня получка. Все они высыплют на улицу. Куда же им еще идти? Вот эта закусочная – любимое место их встреч.

Она с любопытством рассматривала людей, толпившихся на тротуаре. Но здесь все было не так, как в Уэйлере или в резервации. Эти люди ничем не отличались от прочих городских жителей: они смеялись и шутили, как и другие юноши в рабочих районах.

– Мой отец считает, что из большинства этих парней выйдет толк, если их оставят в покое.

– Как понимать «оставят в покое»?

– Познакомитесь поближе со своими друзьями, тогда все узнаете. Ну вот мы и приехали.

Тэмпи заколебалась. С одной стороны плохо освещенной улицы тянулся глухой забор, с другой – ряд домишек с узкими, низенькими дверями, выходящими прямо на тротуар. Занавески на окнах задернуты, ярко раскрашенные двери наглухо закрыты. Тэмпи раньше не приходилось бывать на подобных улицах, и никогда не заходила она в такие дома.

В маленьком окошечке над дверью дома номер 27-а не было света. Другие окна и балкон тоже были темными.

Энди внимательно наблюдал за Тэмпи. Она начала рыться в сумочке.

– Я сейчас расплачусь за проезд и за время стоянки, если вы согласитесь меня подождать.

– А вы долго?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

– На этих улицах никто не берет такси. А что, если я подъеду к вам через полчаса?

Тэмпи расплатилась, дала чаевые, но Энди вернул их обратно:

– Не нужно. Через полчаса я вернусь.

– Подождите, пока я постучу, вдруг никого нет дома.

– Хорошо.

Тэмпи постучала, но на стук никто не отозвался. Она постучала второй и третий раз. Наконец дверь слегка приоткрылась. В свете уличного фонаря она с трудом различила темное лицо.

– Я от Хоуп, – сказала Тэмпи.

У нее вдруг появилось странное чувство причастности к какому-то заговору.

– По какому делу?

– Дело касается ее родственника.

Человек открыл дверь пошире.

– Входите.

Тэмпи обернулась и кивнула шоферу. Энди уехал.

Следом за мужчиной она прошла через темную комнату. Сквозь плотные шторы просачивался свет уличных фонарей. Она различила две кровати и маленькие спящие фигурки.

Странно, но она вздохнула с облегчением, когда вошла в следующую небольшую комнату.

– Присядьте, пожалуйста. Сейчас я позову жену. – Он подошел к небольшому окошку, выходившему в кухню, и что-то тихо сказал.

Том Лидней был небольшого роста коренастый мужчина, и на первый взгляд его можно было принять за рабочего, каких Тэмпи встречала в Сицилии или в Греции. Вошла его жена. У нее были вьющиеся волосы с проседью, лицо оливкового цвета покрыто сеткой морщин. Она подала Тэмпи руку: