Наталья Солей - Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme

Впрочем, у каждого он вызывает свои ассоциации и ощущения, которые в конце концов не могут не выразиться в любви к нему. Наверное, нет человека, который бы не испытал этого чувства, хоть раз пройдясь по Елисейским Полям – наверное, самой известной улице на свете. Не зря считается, что мир делится на тех, кто бывал там, и тех, кто мечтает побывать. Только в Париже можно попасть в рай при жизни – говоря по-древнеегипетски, на поля Иалу, а по-французски на Елисейские Поля.

Ох, как же там хочется жить! Увидеть Париж и умереть – совершенно неправильная установка. Увидеть Париж, чтобы жить счастливо, – вывела для себя новую формулу Саша в первый же день своего приезда.

У нее действительно было ощущение, что она в раю. С Полем было так легко, так интересно, так весело… Уже потом, когда его не стало, она поняла, что это и была самая настоящая любовь. Взаимная. Редкий подарок судьбы.

В первый же день, гуляя по городу, они пешком прошли, как показалось Саше, несколько километров – ну а на самом деле чуть меньше двух, начиная от арки Карусель, через парк Тюильри до Триумфальной, от площади Согласия до площади Звезды. Поль сказал, что все достопримечательности надо выпить залпом и хорошенько опьянеть от них. На самом деле от того дня в воспоминаниях Саши остались в основном посиделки в бесконечных кафе и ресторанчиках. В них они останавливались раз шесть во время ее знакомства с парижским раем.

Гуляя среди многолюдья Елисейских Полей, они не видели никого вокруг, и никто не обращал внимания на них. Болтали, дурачились, бесконечно смеялись, пьянея от праздника жизни, который совершенно неожиданно свалился на их головы.

До Нового года оставалась почти неделя, а до Рождества рукой подать. В квартале Оперы, на бульваре Османн и площади Мадлен остро чувствовался предпраздничный ажиотаж. Нарядные витрины универмага «Галери Лафайет» и бутиков на улице Фобур-Сент-Оноре, разные лакомства в витринах знаменитого гастронома «Фошон» на площади Мадлен, элегантные манекены – все вовлекало в сладостную суету, сулило какие-то неведомые сюрпризы, счастливые праздники, новые повороты судьбы. Так всегда кажется в конце декабря. Вот придет Новый год, и все будет прекрасно. Ведь как встретишь Новый год, так его и проведешь.

На этот раз, впервые в Сашиной жизни, сам праздник оказался прекраснее его ожидания. Все случилось – и сюрпризы, и подарки, и поворот судьбы. Утро следующего дня ушло на покупки рождественских подарков – для Саши, «чтобы хоть что-то надеть», для Поля и для его родителей.

Рождество встречали дома, в той самой квартирке недалеко от Сены, а вот на следующий день предстоял визит к родителям Поля.

Жили они, да и сейчас живут, на авеню Ваграм, в двух шагах от площади Звезды. Такое престижное место жительства было обусловлено должностью, которую занимал месье Кристиан Дюваль, отец Поля, служивший генеральным инспектором парижских памятников.

Саша, конечно, очень волновалась перед этой встречей. Вот уж не ожидала, что ей в жизни предстоит такое испытание. И французского она не знает, да и вообще – наверное, они мечтали видеть избранницей своего сына какую-нибудь юную красавицу, а тут не юная, из России, прилетела по первому зову. Ужас какой-то. Понятно, что Поль не мальчик, давно за пятьдесят. Но ведь мужчинам всегда только «еще», а женщинам всегда «уже» и всегда много лет.

Когда-то у него была жена, с которой они прожили довольно долго, но детей так и не завели и как-то очень мирно расстались. Кажется, она встретила другого, и бракоразводный процесс, который во Франции сродни стихийному бедствию, прошел бескровно. С тех пор у него было множество увлечений, но вот с родителями, настроенными достаточно патриархально, он ни одну из своих пассий не знакомил.

Всегда бывает, что, если чего-то боишься, на деле получается не так уж и страшно. Попав в немыслимо буржуазную квартиру, Саша окончательно затосковала, и у нее даже появилось странное опасение, сможет ли она правильно есть за столом ножом и вилкой, как в фильмах о начинающих карьеру провинциалках, чавкающих и рыгающих за столом. Кроме того, она жутко переживала, что надела неправильное платье. Слишком вечернее. Очень красивое, черное, облегающее, от Moschino. Но может быть, надо что-то попроще? Короче, кошмар.

Поль совершенно не понимал ее метаний. Правда, она несколько успокоилась, когда увидела его в смокинге от Патрика Хельмана. Она сразу вспомнила мюзикл «42-я улица», привезенный в Москву аж с Бродвея. Самый стильный кутюрье бизнес-класса был там художником по костюмам. В голове пронеслись воспоминания. Пресс-конференция в «Мариотт-отеле». Красавец Патрик в костюме от себя самого. Бутик напротив Театра имени Маяковского. Вдруг Патрик Хельман стал каким-то родным напоминанием о Москве, все соединил и поставил на свои места. Смокинг великолепно гармонировал с ее платьем.