Наталья Солей: Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц

Мама моя была из тех, кого называют «золотой молодежью», папа ее, мой дедушка, с юности в десятке первых людей страны. Летом жили в этом самом доме, вокруг друзья того же круга. Одному из мальчиков подарили машину. Тогда – не наше время, машины были у считаных людей, героев труда, у тех, кого знала вся страна. И вот мальчик посадил друзей в машину, и поехали они кататься по всей округе. Это сейчас Рублевка – государство в государстве, а тогда стояли госдачи, вокруг деревни, проселочные дороги. И вот неслись они по этим проселкам, в деревнях все врассыпную, куры, истошно кудахтая, разлетаются так, что только перья повсюду, как снег. Такие кадры часто можно в кино увидеть. И вот веселые ребята с госдач чувствуют себя киногероями, хохочут, веселятся. Опять деревня, опять куры вразлет, а они мчатся дальше, пугать следующую деревню. И вот тут мама, сама не зная почему, обернулась и увидела, что осталось позади их замечательного автопробега. Стоят понурые люди, а на дороге лежат раздавленные куры, те самые, так весело, по-киношному, вылетавшие из-под колес. Когда увидела эту унылую картину, ей стало не по себе. С тех пор мама перестала участвовать в таких прогулках. Конечно, понимала, что в жизни всегда так: кто-то веселится, а через дорогу кто-то плачет. Сделать так, чтобы никто не плакал, невозможно. Но стремиться к тому, чтобы никто не плакал по твоей вине, надо обязательно.

Елена Алексеевна улыбнулась. Хотела еще что-то сказать, но передумала. Она почувствовала, что ее не очень поняли. Только Люси живо отреагировала:

– Да, это самая настоящая притча. О цене красивой жизни. Можно фильм снимать. Мне кажется, пришло время.

– Оно и не уходило, – вышел из задумчивости Борис. Он подошел к матери и поцеловал ей руку.

– Странно слышать от американки, что у нее есть желание делать такой некоммерческий проект, – пренебрежительно высказалась Лара Мартынова.

– Ну это как снять. Если есть талант и мастерство, то можно снять фильм о поисках доказательства теоремы Ферма, который будет смотреться лучше самого забойного блокбастера. Только это очень трудно сделать, повторяю, нужны талант и мастерство, – четко определил свою позицию сын Вольнова.

– Простите меня, но это прошлый век. Сейчас все, кто живет полнокровной жизнью, несутся по встречной полосе на бешеной скорости, и оглядываться нет ни времени, ни возможности, ни желания. Надо мчаться вперед в сжатом времени, на разрыве аорты, – не собиралась сдаваться Лариса. – Это сегодняшняя жизнь, и фильмы должны быть адекватны сегодняшнему дню. Американцы это умеют делать… – она сделала многозначительную паузу, – но, видимо, не все.

– Я русская, – с олимпийским спокойствием парировала Люси. – А об Америке у вас, уважаемая, явно превратные представления. У нас сейчас стараются вернуться на проторенные пути, к вечным ценностям. Вспомнили, что нет ничего дороже семьи. Правда, вы хотите сами пройти весь путь отказа от этих ценностей. Но мне кажется, нет смысла повторять чужие ошибки.

– Что же касается гонок по встречной полосе, то рано или поздно перед вами окажется КамАЗ, и разрыв аорты будет гарантирован, – в тон ей проговорила Маша.

– Ну дожили, всякие американки нас будут учить жить! – стала закипать Лара.

– Все, не будем сейчас уходить в концептуальные споры. Простите, что меня вдруг потянуло на воспоминания. Все люди разные, не всем интересны такие истории, – примирительным тоном решила прекратить надвигающуюся дискуссию Елена. – Борис, вы с Машей обещали рассказать о том, что узнали в результате своего расследования.

– Да, вот именно вы знаете все, а мы ничего, – поддержала ее Миркина. – Расскажите, наконец, о свидетеле и о роли Кардиналова.

– И о результатах экспертизы. Кстати, когда будут результаты генетической экспертизы?

– Собственно, она уже давно есть, – как само собой разумеющееся, сообщил Борис. – Эта была главная сенсация сегодняшнего вечера, которую мы приготовили для неожиданно выбывших его участников.

– О-о-о! Да не томи, – запричитала Миркина.

– Подождите, не все сразу. Маша здесь уже начала восстанавливать события того злосчастного дня. С кем отец разговаривал, какое у него было настроение, как ехал, кого подвозил.

– Вы знаете кого? – спросили Бориса сразу с нескольких сторон.

– Узнали, а теперь узнаете и вы.

Андрей притормозил машину, в открывающемся окне правой передней дверцы показалось миловидное личико сероглазой блондинки с пухлыми губками.