Андрей Столяров - Личная терапия

Поэтому я делаю небольшую паузу, чтобы Марита Сергеевна успела записать сказанное, а потом объясняю ей, что в психотерапевтической парадигме есть такое понятие как «этитьюд», то есть, отношение к миру, созданное самим пациентом. Суть его можно выразить следующим изречением: «Если вы считаете, что вам в жизни крупно везет, вы – правы. Однако если вы считаете, что вы законченный неудачник, вы – тоже правы». В данном изречении содержится глубокий смысл. Ведь человек, особенно современный, живет вовсе не в текущей реальности. Он по большей части живет в своем представлении об этой реальности, и его отношение к миру, к людям, к событиям, к самому себе определяется именно этим довольно устойчивым представлением. На жизнь можно смотреть сквозь стекла черных очков, и тогда все будет выглядеть черным, в лучшем случае – оттенками серого. А можно смотреть сквозь розовые, зеленые, наконец, сквозь бесцветные «линзы», и тогда жизнь предстанет совсем в ином освещении. Говоря другими словами, «если хочешь быть счастливым, то – будь им». Или: «Человек – сам кузнец своего счастья». Правда, мало кто понимает, что для этого требуется приложить достаточно большие усилия. Быть счастливым – это профессия, и как всякой профессии этому необходимо учиться. В терапии данный метод называется «концентрацией позитива». Вы сознательно учитесь видеть не столько негативные стороны жизни, сколько содержащийся в ней позитив. Ведь положительные моменты можно найти даже в самой неприятной для вас ситуации. Предположим, вы потеряли работу. Плохо? Да, разумеется, плохо. На взамен вы, быть может впервые в жизни, приобрели истинную свободу. Взамен вы получили возможность подумать – чего вы в действительности хотите, вы получили возможность наладить дальнейшую жизнь в соответствие со своими подлинными желаниями. Такая попытка, конечно, не обязательно будет удачной, но какие-то ощутимые результаты она все-таки принесет. Главное же – начнет меняться та маленькая вселенная, в которой вы существуете. Из враждебной и равнодушной к вам она начнет превращаться в дружественную, способствующую вашим намерениям. Проявляться же это будет в таком качестве как везение. Вы вдруг заметите, что вам везет не только в разных жизненных мелочах, что, кстати, тоже полезно, поскольку вселяет повседневную веру в себя, но и в серьезных делах, которые составляют суть вашего существования. Они вдруг тоже начнут связываться как бы сами собой, очень естественно, не требуя от вас чрезмерных усилий. И ведь для этого не нужно ничего особенного. Нужно лишь каждый день подводить небольшой итог, концентрируясь на том положительном, что вы в этот день сделали. А намечая утром план следующего дня, также – сосредоточиться в основном на позитивных моментах. Ни в коем случае не позволять, чтобы вами овладело отчаяние. Не забывайте, отчаяние – один из семи смертных грехов. Христианство знало, что делало, когда объявляло его таковым. Отчаяние – это болезнь, которая разрушает человека практически до основания. Постарайтесь немедленно чем-нибудь его перебить. Выйти на улицу, например, посидеть в кафе, сходить в кино, просто – погулять полчаса. Так – день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Конечно – непросто. Но кто сказал, что достижение счастья должно быть непременно простым? Счастье можно привлечь к себе только такой непрекращающейся ежедневной магией. Зато через какое-то время вы вдруг почувствуете, что у вас как будто прорезаются крылья. Также – день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. И вот однажды окажется, что они у вас в самом деле прорезались. Вы больше уже не ползаете по жизни, обдираясь о жесткие неровности и углы, вы – свободно парите над ней, поддерживаемые упругими токами воздуха. Внутреннее преображение завершилось. Из человека, который притягивает к себе несчастья, вы становитесь человеком, живущим свободно и непринужденно…

У Мариты Сергеевны вздрагивают напряженные веки.

– Как вы хорошо говорите, – шепчет она, бессознательно шевеля пальцами на подлокотниках.

Вдруг порывисто поднимается и отходит к окну.

Я тоже встаю и, сделав два шага, оказываюсь к ней вплотную.

Некоторое время мы стоим молча. Шторы на окнах отдернуты, внизу виден кусочек Загородного проспекта: тусклые стекла какого-то административного здания, мокрый, громадный, запущенный сад, тянущийся до самой Фонтанки.

Вдоль чугунной ограды его, по тротуару бегут прохожие.