Егор Радов - Якутия

- Так пойдемте же в аэродром! - радостно вскричал Софрон. - Перехитрим советско-депский контингент, обойдем иннокентьевцев, покажем кукиш кому-нибудь еще. Я верю в Якутию!

- На-на, - сказал Ылдя.

Они вышли из лиственничной рощицы, в которой росли жалкие бананы, заставляющие мечтать о роскоши и несбыточной сочности, и медленно пошли вперед через пустое поле, простирающееся до зыбкого горизонта вдали, где были видны забор, маленькая башня и синий огоиек. Начались сумерки, ветер стих, бодрый холод таил в себе надежду на существование тепла, и темные, похожие на мрачные клубы дыма, облака вверху застилали звезды и луну, не позволяя им воссиять и осветить путь. Они молчали; их путь их вел через этот безумный огромный простор вокруг, напоминающий целую странную страну, или пропавший мир, в котором умер свет; и никакой музыки не звучало для них ниоткуда, и никакие чудесные существа нс шли им навстречу. Не было зари, не было покоя и уюта - только это одинокое бегство от врагов к врагам; их души излучали затерянность в опасной забытой реальности, существующей так же, как и все; их лица ощущали свежесть страшного воздуха, в котором чудились смерть и оставленность, и только синий огонек был добр, словно волшебная сказочная крестьянка. Травы настороженно шелестели под их ногами, будто ночные змеи; наслаждение возможностью близкой гибели кружило им головы и вселяло в них тяжелую веселость, напоминающую опьянение пыткой, или прощальный тост воина-смертника; тропа, пересекающая это поле надежды, была пряма, как для праведника дорога в рай, а деревья, оставшиеся позади, были черными и загадочными. Жукаускас и Ылдя шли в поле навстречу своей судьбе, склонив головы я напряженно смотря перед собой; у каждого из них существовала своя цель и задача, и каждый проживал собственные мгновения и шел по собственному пути, таинственному, словно истина, - но сейчас этот путь был для них единственным, и реальность принадлежала им вдвоем, и они были готовы остановить этот миг и праздновать здесь свой час; и они были счастливы.

- Как же здесь убийственно-тоскливо!.. - шептал Софрон, с восхищением озираясь вокруг.

- Здесь невозможно! - восклицал Ефим, вытягивая перед собой руки.

- Я люблю это поле и нас сейчас! - говорил Жукаускас, лихорадочно щелкая пальцами.

- Эта тропа стоит короны! - выкрикнул Ылдя, запрокидывая голову вверх.

Они шли, смеясь и грустно обнимаясь, и вечерняя тьма опускалась на них, как будто призрачный кокон. Поле было бесконечно-прекрасным, как Якутия, но оно закончилось в одной из своих точек, словно вселенная, завернувшаяся сама в себе, и перегорождающий забор возник из небытия, как демонический страж, или запрещающий знак.

- Мы подошли, - сразу же сказал Ылдя, указав на забор. - Надо перелезать и бежать к самолету.

- Зачем нам самолет?! - спросил Жукаускас. - К тому же сейчас они не летают!

- Военные летают, - убежденно ответил Ылдя, - если их не захватили какие-нибудь тунгусы, или нанайцы.

- Но они же летают на свои базы и городки!..

- А вы что, хотите здесь оставаться?! Слышали, что сказал Марга? Конечно, можно побороться, переманить мое войско обратно, распять Ваню Инокентьева, но это все долго и почти безнадежно. Одна маленькая пулька из автомата- и мне конец. Поэтому я собираюсь сменить место своих развлечений. Да и гиблое это дело - Якутия!

- Полетели к следующему агенту, - как бы невзначай предложил Софрон. - А потом в Якутск вернемся, я вас представлю... Ведь Якутия - это высшее! И только наша партия способна создать рай, рынок и фейерверки счастливых лиц! Кстати, где же этот агент-то находится?..

Ылдя улыбнулся, насмешливо посмотрел на Софрона и покачал головой:

- Да уж бросьте... И дался вам этот агент...

- Но теперь-то вы можете сказать! Вы же больше не царь!

- А теперь я денег с тебя потребую, - сказал Ефим.

- Пожалуйста, - обрадовался Жукаускас. - У меня их полно! Рубли, рубляшники...

- Да погоди ты, дурачок!.. - воскликнул Ылдя. - Давай хоть отсюда как-нибудь улетим! А там поторгуемся. Ну-ка через за6ор полезай - раз-два!

Софрон четко выполнил команду и скоро уже стоял прямо у летного поля с темными самолетами, по ту сторону забора. Наверху забора появилось кряхтящее лицо Ылдя; он подтянулся, охнул и спрыгнул неподалеку от Софрона, не устояв на ногах и упав на мокрый песок.

- Стой, кто идет! - тут же раздалось откуда-то, и послышались стремительно бегущие шаги.

- Блин! - выругался Ылдя. - Это караульный! Прячьтесь, сейчас мы его встретим. Софрон вжался в забор, стараясь быть неразличимым; Ефим вытащил свой пистолет и поднял его вверх.