Вирджиния Клео Эндрюс - Цветы на чердаке

Мои руки невольно потянулись к горлу, так делала мама, пойманная врасплох и не знавшая, как поступить. Мой инстинкт кричал мне: «Разбуди его!» Мои подозрения хитро нашептывали: «Сиди тихо, не давай ему ничего знать; ему не нужны четыре ребенка, для которых он не отец. Он возненавидит тебя за то, что ты пытаешься не дать его жене унаследовать все богатства и удовольствия, которые можно купить за деньги. Посмотри на него, такого молодого, такого красивого. И хотя наша мама исключительно красива и должна стать одной из богатейших женщин в мире, он мог бы иметь кого-нибудь помоложе. Свежую девственницу, которая никогда никого не любила и ни с кем не спала».

Моя нерешительность прошла. Ответ был так прост. Что были четверо нежеланных детей по сравнению с невероятным богатством?

Они были ничем. Мама уже научила меня этому. А девственница надоест ему.

Это было неправильно! Нечестно! У нашей мамы было все! Свобода ходить куда угодно; свобода тратить деньги без счета в самых дорогих магазинах. У нее были деньги даже для того, чтобы купить такого молодого человека, чтобы любить его и спать с ним. А что было у нас с Крисом, кроме разбитых мечтаний, нарушенных обещаний и бесконечных галлюцинаций?

А что было у близнецов, кроме кукольного дома, мыши и ухудшающегося здоровья?

Назад в запертую покинутую комнату я возвращалась со слезами на глазах и с тяжелым, как камень, чувством в груди. Я нашла Криса спящим с раскрытой «Анатомией» Грэя на груди. Осторожно я пометила страницу, закрыла книгу и убрала ее.

Потом я легла сзади и прижалась к нему. Тихие слезы катились по моим щекам, отчего его пижама стала влажной.

– Кэти, – сказал он сонным голосом. – Что случилось? Почему ты плачешь? Кто-нибудь видел тебя?

Я не могла встретить его участливый взгляд, и по необъяснимой причине я не могла сказать, что произошло. Я не могла рассказать ему о том, что нашла нового мужа мамы спящим в ее комнате. И тем более я не могла ему рассказать о своем детском романтическом порыве поцеловать этого человека, пока он спал.

– Ты не нашла ни цента? – спросил Крис недоверчиво.

– Ни цента, – прошептала я ему, пытаясь спрятать свое лицо от его взгляда.

Но он взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы посмотреть мне в глаза. О, почему мы так хорошо знали друг друга? Он впился в меня глазами, и, хотя я постаралась сделать свой взор бессмысленным, у меня не получалось. Все, что я могла сделать, – это закрыть глаза и еще крепче прижаться к нему. Он спрятал лицо в моих волосах и погладил меня по спине.

– Все в порядке. Не плачь. Ты просто не знаешь, где искать.

Мне надо было исчезнуть, убежать, неважно куда; мне также надо было взять все это с собой.

– Теперь ты можешь идти к себе в постель, – сказал Крис хриплым голосом. – Бабушка может войти и поймать нас.

– Крис, тебя не рвало, после того как я ушла?

– Нет. Мне лучше. Иди, Кэти.

– Тебе действительно лучше или ты просто так говоришь?

– Разве я уже не сказал, что мне лучше?

– Спокойной ночи, Кристофер Долл, – сказала я, поцеловала его в щеку и залезла на свою кровать.

– Спокойной ночи, Кэтрин. Ты замечательная сестра и отличная мать для близнецов, но ты не умеешь врать, да и воровка из тебя ни к черту.

Каждый из визитов Криса в мамину комнату обогащал наше тайное хранилище. Очень долго мы собирали намеченные пятьсот долларов.

Вновь наступило лето. Теперь мне было пятнадцать, а близнецам недавно стукнуло восемь. В августе исполнилось три года нашему заточению. Перед тем как придет следующая зима, мы должны были убежать. Я смотрела на Кори, который выбирал только горошины с темными точками, потому что они были «счастливыми». В Новый год он даже не притрагивался к ним. Теперь же он ел их, потому что каждая горошинка давала ему целый день счастья, так мы ему сказали. Крису и мне приходилось что-нибудь придумывать, иначе он ел бы одни пончики. Когда мы заканчивали есть, он садился на пол, брал свое банджо и, не отрываясь, смотрел очередной глупый мультфильм. Кэрри садилась рядом с ним как можно ближе и смотрела не в телевизор, а в его лицо.

– Кэти, – прощебетала она мне однажды, – Кори чувствует себя нехорошо.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Он говорил тебе, что заболел?

– Да нет.

– А как ты себя чувствуешь?

– Как всегда.

– Как это?

– Не знаю.

Да! Мы должны были бежать, и быстро. Позже я стала укладывать близнецов в одну кровать. Когда они оба засыпали, я брала Кэрри и клала ее в нашу кровать – Кори лучше засыпал, если сестра была рядом.