Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого

Он повесил трубку и, повернувшись на стуле, увидел меня.

– Мама! Ты подслушиваешь?!

– Эту привычку я переняла у тебя, дорогой.

Он нахмурился.

– Барт, почему ты не хочешь отметить день рождения в кругу семьи? Или пригласить своих лучших друзей? Соседей, наверно, не стоит звать. По рассказам моей матери, они всегда ненавидели Фоксвортов, которые обладали слишком многим, тогда как у них самих было слишком мало. Но Фоксворты пришли и ушли, а их соседи остались. И пожалуйста, не приглашай никого из местного общества, даже если Джоэл скажет тебе, что они его друзья, а следовательно, твои и наши.

– Боишься, что всплывут все ваши грехи, мамочка? – безжалостно спросил он.

Я уже привыкла к этому, но внутренне содрогнулась.

Неужели так ужасно, что мы с Крисом живем как муж и жена? Все газеты полны сведениями о преступлениях более страшных, чем наше.

– Ну ладно, мамочка, не гляди на меня так! Постараемся быть счастливыми, хотя бы для разнообразия. – Бронзовое лицо Барта горело от веселья и возбуждения. – Мамочка, ну развеселись, хотя бы ради меня! Когда слух о предстоящем празднике дойдет до соседей, – а он дойдет, потому что мой поставщик лучший в Виргинии и очень любит похвастать, – никто не сможет устоять против желания побывать здесь. Ты ведь слышала, я пригласил артистов из Нью-Йорка и Голливуда, а кроме того, я уверен, каждый захочет увидеть, как танцуют Джори и Мелоди.

Я обрадовалась и удивилась:

– Ты их просил об этом?

– Нет еще, но не смогут же мой собственный брат и невестка отказать мне? Знаешь, мама, я решил, что весь праздник будет происходить в саду, при лунном свете. Только представь: лужайки освещены золотыми шарами, повсюду бьют фонтаны и в струях воды играют разноцветные огни. На самолете доставят настоящее шампанское и разные напитки. Закуски будут самые лучшие. В центре этого волшебного мира расположится театр. Столы будут накрыты скатертями разного цвета. И кругом будут рассыпаны цветы. Я покажу всему миру, что могут делать Фоксворты.

Он рассказывал о своих планах с большим восторгом.

Когда я вышла от него и разыскала Криса, который беседовал с одним из садовников, на душе у меня было легко и спокойно. Возможно, наступает то лето, когда Барт наконец найдет свое место в жизни.

Два дня спустя я снова сидела в его офисе, в глубоком удобном кресле, и с восхищением отмечала, как много он успел сделать с тех пор, как приехал домой. Конечно, все это ультрасовременное оборудование офиса было подготовлено заранее и только ждало приезда своего владельца, чтобы его немедленно установили так, как он сочтет нужным. Небольшая спальня за библиотекой, которую до самой смерти занимал наш ненавистный дед, была превращена в кабинет для картотеки. Комната, где обычно находились дежурные сиделки или прислуга нашего деда, была переоборудована под кабинет для секретаря (если Барт когда-нибудь найдет человека, отвечающего его жестким требованиям). Длинный изогнутый стол был занят компьютером с двумя принтерами, которые выдавали какие-то тексты, даже когда мы с Бартом беседовали. Я умела очень быстро печатать на машинке, но скорость их печати меня удивила. Магнитные барабаны принтеров находились под толстыми плексигласовыми колпаками.

Барт с гордостью показывал мне, как можно поддерживать связь почти со всем миром, находясь в своем офисе, – следует только нажать кнопку, включив программу «Информация». Лишь сейчас я узнала, что как-то летом он два месяца изучал программирование.

– Зато теперь, мама, я могу отдавать все распоряжения о покупке и продаже акций или недвижимости, используя точные данные непосредственно с компьютера. Я намерен этим заниматься, пока не открою собственную юридическую фирму. – Он произнес это задумчиво, даже с оттенком сомнения.

Я подумала в этот момент, что он поступил в Гарвард только потому, что в свое время там учился его отец. А на самом деле юриспруденция не представляет для него интереса, ведь интересуется он только финансовыми вопросами и «деланием денег». Делать деньги – его призвание.

– Разве у тебя недостаточно денег, Барт? Разве ты не можешь купить все, что захочешь?

Какое-то мальчишеское простодушие и грусть отразились в его глазах.

– Деньги мне нужны для самоутверждения, для того, чтобы меня уважали, мама. У меня нет других талантов. Я не умею танцевать, как ты, как Джори. Я не смогу достаточно достоверно изобразить цветок, а тем более человека.