Вирджиния Эндрюс: Падшие сердца

Дорогой Па!

Пришло время, и я готова все простить и забыть прошлое, а вместе с ним те страдания и горести, которые выпали на мою долю, я также прошу простить и меня. Хотя прошло уже почти два года со смерти Тома, не было дня, чтобы я не вспоминала его и дедушку. Но время скорби осталось позади, для меня начинается новая жизнь, а с ней счастье и любовь. И всему причиной замечательное событие, которое должно произойти в моей жизни. Я выхожу замуж. Мой жених — Логан Стоунуолл, ты, вероятно, помнишь его и нашу детскую любовь. Я все так же живу в Уиннерроу. Сбылась моя мечта: я работаю учительницей, как мисс Марианна Дил, благодаря которой я стала много читать, учиться и мечтать; именно она вселила в меня веру в то, что я могу стать тем, кем захочу. Похоже, все мои детские мечты наконец начинают сбываться, вот только наши с тобой отношения не изменились. Па, я хочу видеть на своей свадьбе Дрейка и Стейси. Мне бы хотелось, чтобы в церкви ты подвел меня к моему мужу и передал меня ему как отец. Па, я так счастлива! Мне хочется, чтобы горечь прошлых лет не омрачала больше нашу жизнь. Я прощаю тебя и хочу, чтобы и ты простил меня. Может быть, теперь, спустя столько лет, мы сможем стать настоящей семьей. Фанни будет на свадьбе подругой невесты. Надеюсь, что ты наконец станешь мне отцом.

С любовью,

Хевен

Я сидела на длинной веранде, в который раз уже перечитывая письмо к отцу. Было теплое майское утро. Во всем чувствовалось приближение жаркого лета. Казалось, окружающий меня мир Уиллиса, как и я, пробудился к новой жизни. Холодную и мрачную зиму — царство смерти и скорби — прогнал принесенный весной луч надежды, и теперь на пороге стояло благодатное лето — пора цветения и обновления. В кронах деревьев щебетали воробьи и малиновки, перелетая с ветки на ветку, слегка шевеля при этом листву. Золотистые нити солнечных лучей, причудливо переплетаясь, протянулись между березами, гикори1 и кленами. Листья деревьев, окунувшиеся в струящийся свет, делались прозрачными.

Я вдохнула полной грудью воздух, пропитанный сладким ароматом цветения и свежей сочной зелени. Надо мной в небесной лазури проплывали маленькие легкие облачка, очертания которых своими причудливыми формами напоминали потягивающихся во сне младенцев.

Когда я вернулась в Уиннерроу, Логан уже был там. Он находился в городе и в те ужасные дни после смерти Тома, пока отец был в больнице, и потом, после отъезда отца с маленьким Дрейком и Стейси к себе в Джорджию, и когда умер дедушка, оставив меня одну в лесной хижине, где прошло мое детство. (Теперь этот домик был перестроен и приведен в надлежащий вид, после чего сразу стал очень милым и уютным). А когда мне предстояло дать первый урок моим ученикам в средней школе Уиннерроу, Логан тоже был рядом. Не могу без улыбки вспоминать тот день: Господи, как я волновалась, получится ли из меня учительница, ведь об этом я всегда мечтала.

В то утро, точно такое, как и сегодняшнее, я вышла из домика. Перед тем как спуститься с холма и отправиться в школу, я решила по привычке посидеть несколько минут в старом бабушкином кресле–качалке, окидывая взглядом Уиллис. Но, в отличие от других дней, стоило мне открыть дверь, как я увидела Логана с широкой улыбкой на лице; отблески утреннего солнца играли в его темно–синих глазах.

— Доброе утро, мисс Кастил, — церемонно поклонился он. — Я послан, чтобы сопровождать вас до дверей школы. Это дополнительная льгота, предоставляемая администрацией школы Уиннерроу.

— Ах, Логан! — воскликнула я. — Тебе пришлось так рано встать, чтобы подняться сюда.

— Не так уж и рано. Мне нужно было открыть аптеку. Теперь она в три раза больше, чем в дни нашей юности, — с гордостью сообщил он. — И работы прибавилось. Мисс Кастил, — Логан протянул мне руку.

Я сошла с крыльца, и мы, держась за руки, стали спускаться по горной тропинке, как в те далекие годы, когда были влюбленными школьниками.

Казалось, прошлое вернулось, мы снова идем по тропе, а впереди Том, Кейт и Наша Джейн, и Фанни поддразнивает нас, стараясь насмешками и откровенно развязным поведением завлечь Логана. Но, видя, что ухищрения напрасны и все внимание Логана приковано ко мне, оставляет свои безуспешные попытки и, рассерженная, убегает. Мне чудятся голоса идущих впереди братьев и сестер. Наша жизнь в то время была очень тяжелой и от этих воспоминаний у меня навернулись слезы.