Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого

Я вздрогнула и похолодела от мрачного предчувствия. Ведь это первый шаг к превращению моего сына… в нового Малькольма, чего я боялась больше всего.

– Я бы предпочла, чтобы ты выбрал фамилию Уинслоу, Барт. В память о твоем умершем отце, его бы это обрадовало.

– Не сомневаюсь, – сухо произнес он. – И я серьезно все обдумал. Но, выбрав фамилию Уинслоу, я теряю законное право считать себя Фоксвортом. А это хорошая фамилия, мама, она уважаема всеми, кроме жителей этой деревни, но они не в счет. Я чувствую себя настоящим хозяином Фоксворт-холла, который ныне очищен от всякой скверны и греха. – Его глаза засияли от счастья. – Вот увидишь, не все меня ненавидят и считают ниже по достоинству, чем Джори. Дядя Джоэл подтверждает это.

Он замолчал, чтобы понять мою реакцию. Я же постаралась ничего не выразить, и его это явно обескуражило.

– Ладно, мама, иди. У меня впереди еще целый день работы.

Рискуя его рассердить, я все же задержалась, чтобы сказать:

– Барт, я хочу, чтобы, сидя в своем офисе, ты помнил, что у тебя есть семья, которая очень тебя любит и желает тебе счастья. Если для того, чтобы гордиться собой, тебе нужно увеличивать свое богатство, стань самым богатым человеком в мире. Только пусть это сделает тебя счастливым, этого мы все тебе желаем. Найди свое место в жизни, ибо уверенность в себе – самая важная вещь.

Притворив за собой дверь его кабинета, я направилась к лестнице, где чуть не столкнулась с Джоэлом. По вороватому взгляду его голубых глаз я поняла, что он подслушивал нас. Но разве я сама не занималась недавно тем же?

– Извините, не заметила вас в вашем укрытии, Джоэл.

– Я не собирался подслушивать, – произнес он, странно взглянув на меня. – Однако те, кто рассчитывает услышать обидные слова, не бывают разочарованы.

И он скользнул прочь, как старая церковная мышь, которой не удалось раздобыть достаточно пищи, чтобы унять свою страсть к созданию проблем. Он заставил меня почувствовать себя виноватой, пристыженной. Подозрения, всегда эти чертовы подозрения и недоверие к каждому, кто носит фамилию Фоксворт.

Но ведь у меня есть все основания для этого.

За шесть дней до праздника Джори и Мелоди прилетели в местный аэропорт. Мы с Крисом встречали их там с такой радостью, будто давно не виделись, хотя расстались всего десять дней назад. Джори слегка огорчился, что их не встретил сам Барт, чтобы торжественно ввести в свой сказочный новый дом.

– Он занят в саду и просил принести вам, Джори и Мелоди, свои извинения.

Хотя он и не просил.

Оба посмотрели на меня так, будто не поверили. Тогда я стала подробно объяснять, что Барту приходится наблюдать за целой ордой рабочих, которых он нанял, чтобы они в короткий срок превратили наши газоны и лужайки в райский сад или во что-то близкое к этому.

Джори улыбнулся, услышав о готовящемся торжестве, сам он предпочитал небольшие интимные вечеринки, где все друг друга знают.

– Ну что ж, – шутливо произнес он. – Ничего не изменилось под этим солнцем: Барт всегда чересчур занят, когда дело касается меня и моей жены.

Я пристально смотрела на него, его лицо так разительно напоминало мне моего первого мужа, юного Джулиана, который также был моим партнером в балете. Моего мужа, память о котором до сих пор причиняла мне боль и наполняла сердце старой мучительной виной – виной, которую я старалась смыть с себя, любя его сына сильнее, чем когда-то его.

– С каждым разом я замечаю, что ты все больше становишься похож на отца.

Мы с ним уселись рядом в машине, а Мелоди села с Крисом и изредка перебрасывалась с ним словами. Джори смеялся, обнимая меня, и наклонялся, чтобы прижаться теплыми губами к моей щеке.

– Мам… вот ты говоришь, что все время наблюдаешь за мной, смотришь, как я танцую. И когда, по-твоему, я достигну той вершины, какой достиг мой отец?

Рассмеявшись, я освободилась от его объятий, откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно на прекрасный пейзаж. Округлые холмы, горы в туманной дымке, вершины их скрыты за облаками… В поднебесье, ближе к Богу, подумалось мне. Потом я снова вернулась мыслями к Джори. У него было много достоинств, которыми Джулиан не обладал и не мог обладать. По характеру Джори больше походил на Криса, чем на Джулиана, и это тоже причиняло мне боль и стыд, ведь наши отношения с Джулианом тоже могли бы сложиться иначе, если бы не Крис.

В свои двадцать девять лет Джори был удивительно красив, с этими длинными, стройными, сильными ногами и крепкими округлыми ягодицами. Все женщины пялились на него, когда он танцевал на сцене в обтягивающем трико. У него были густые иссиня-черные волосы, волнистые, но не кудрявые, ярко-розовые, чувственно очерченные губы, совершенной формы нос, ноздри которого раздувались от возмущения или волнения. Он обладал довольно пылким темпераментом, который уже давно научился сдерживать, главным образом потому, что ему постоянно приходилось быть терпимым к выходкам Барта – мы все требовали этого от него. Джори обладал еще и внутренней красотой, создающей вокруг него некое электрическое поле, излучающей радость жизни. Его красота была больше чем мужская привлекательность, она включала и воистину духовную силу, и, подобно Крису с его веселым оптимизмом, Джори был уверен, что все в жизни делается к лучшему.