Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого

Я встретилась с Джоэлом взглядом. Он выглядел ханжески смиренно. Педантично разрезая свою порцию фруктового пирога на маленькие кусочки, он подцеплял их длинными пальцами, долго и сосредоточенно жевал одними передними зубами, как кролик морковь.

– Я откланиваюсь и ложусь спать, – объявил наконец Джоэл. – Я не одобряю званых вечеров и балов, Барт, тебе это известно. Вспомни, что произошло на вечере в честь твоего дня рождения. Памятуя это, тебе следовало бы поостеречься впредь. Я повторяюсь, но это пустая трата денег – развлекать людей, которых ты даже хорошенько не знаешь. Я также не одобряю людей, которые в этот священный день пьют, бесчинствуют и грешат. Этот день должен быть днем почитания Отца Небесного и Его Сына. Нам бы следовало всем молиться, стоя на коленях от рассвета и до полночной звезды. Так мы делали в монастыре, вознося Господу молчаливую молитву за наше появление на этот свет.

Поскольку никто из нас не сказал ни слова, Джоэл продолжил:

– Я знаю, что подвыпившие, веселые мужчины и женщины будут на этом балу выискивать себе новых партнеров. Я помню, как это происходило на балу в честь дня рождения. Грешная современная жизнь наводит меня на мысль о том, насколько чист был мир в годы моей юности. Люди тогда знали, как вести себя достойно в публичных местах. А что происходит за закрытыми дверями – все это сокрыто от наших глаз, поэтому не в нашей воле. Женщины в те времена не открывали своих задов, не стаскивали с себя юбки для каждого встречного. Теперь все не так.

И Джоэл обратил свои холодные голубые глаза на меня, а затем – на Синди.

– Те, кто грешит беспробудно, рано или поздно за это жестоко поплатятся. А некоторые уже и поплатились. – И он со значением остановил свой взгляд на Джори.

– Старый сукин сын, – проговорила Синди вслед уходящему Джоэлу.

– Синди, не смей говорить такие слова! – взвился Барт. – В моем доме я не допущу непристойностей.

– Так пусть меня покарает Бог! – парировала Синди. – Я всего лишь повторила то, что слышала от тебя же, по тому же адресу. И более того, Барт Фоксворт: я собираюсь называть вещи своими именами, и даже в твоем доме.

– Тогда убирайся в свою комнату! – взревел Барт.

– Все веселятся, – съязвил Джори, направив кресло-каталку к лифту. – Что касается меня, то я подумываю о том, не заделаться ли мне истовым христианином и не пойти ли помолиться…

– Для начала, ты никогда и не был христианином, – сорвался на него Барт. – Никто из здесь присутствующих не ходит в церковь. Но придет, придет день, когда каждый из живущих в этом доме будет обязан посещать церковь.

Крис встал и положил на стол салфетку, остановив суровый взгляд на Барте и Синди:

– С меня достаточно. Я долго слушал этот детский лепет, и меня удивляет, как взрослые люди в мгновение ока под влиянием каприза обращаются в младенцев.

Но Джори был задет, и теперь его было не остановить. Он резко крутанул каталку вспять; его глаза загорелись гневом, ноздри раздувались от ярости; его обычно спокойное лицо было перекошено.

– Отец, прости меня, но мне есть что сказать. – И Джори обернулся к вставшему ему навстречу Барту. – Послушай-ка, младший братишка. Я верую в Бога, но я равнодушен к религии. Религия создана для того, чтобы манипулировать и наказывать. Ибо настоящий Бог людей, даже людей церкви, – это деньги.

– Барт, – вступила я в разговор, опасаясь за Джори, – время подниматься наверх.

Но лицо Барта побледнело, и он не слушал меня.

– Если ты веришь тому, что сейчас сказал, тогда неудивительно, что ты сидишь в инвалидном кресле и не можешь подняться. Ты наказан Богом, и тебе на это только что указал Джоэл.

– Ах, Джоэл, – усмехнулся Джори. – Кому интересны занудные поучения старого маразматика? Я наказан каким-то идиотом, который намочил песок в колоннах в ту ночь! Бог не желал наказывать меня: он не пролил на землю дождя. Просто садовый шланг поставил себя на место карающего Бога, и вот я здесь, а не там, в мире балета, для которого я рожден. И как только я смогу, Барт, так я уеду отсюда! Я постараюсь забыть и не вспоминать больше, что ты – мой брат, которого я всегда любил и которому старался помогать.

– Браво, Джори! – закричала Синди, хлопая в ладоши.

– Прекрати! – заорала я на Синди, хватая ее за руку.

Крис схватил ее за другую, и мы вдвоем оттащили ее от набросившегося Барта. Синди сопротивлялась и пыталась освободиться.

– Проклятый лицемер! – кричала Синди Барту. – Я знаю, я слышала на твоем дне рождения, что ты собираешься использовать свою часть в местной общине…