Джеймс Боллард - Империя Солнца

Пока грузовики осторожно переползали через полусгнившую деревянную конструкцию моста, тысяча восемьсот заключенных уже успели рассесться по заросшему густым бурьяном откосу дамбы, заняв его приблизительно на четверть мили, и разложить свой скарб: чемоданы, теннисные ракетки и молотки для крикета. Они сидели и смотрели на покрытый пятнами ряски канал, как сонные зрители на гребной регате. Около выгоревшего остова армированной джонки, прибившегося к противоположному берегу, течение закручивало буруны.

Джим был рад возможности лечь. Его знобило, и хотелось спать, голова устала от раскаленного солнца, а сухая придорожная трава отражала солнечные лучи совсем как зеркало, и свет резал глаза. Он заметил в хвостовом грузовике доктора Рэнсома: тот, покачиваясь, стоял среди носилок с больными. Джим вспомнил, было, что задолжал ему домашнее задание по латыни за целую неделю, но доктор Рэнсом был от него ярдах в ста.

Японцы стояли на обочине дороги и смотрели, как многие из заключенных подходят к кромке воды. Они зачерпывали мисками воду или просто заходили, где помельче, и пили все вместе, прямо из канала. Джим боялся пить из канала, припомнив черные ручьи в Наньдао и сотни литров воды, которые он вскипятил для Бейси. Интересно, а вынул кто-нибудь мертвую команду из бронированной джонки? Быть может, внутри стальной поворотной башенки, которую омывали теперь зеленые воды канала, все еще лежал капитан этого игрушечного боевого судна игрушечной китайской армии; Джим почти воочию увидел, как из мертвого тела бежит в канал кровь и утоляет жажду британских заключенных — в качестве промежуточного этапа, чтобы затем претвориться в удобрение для рисовых побегов, в пищу для новых поколений китайских коллаборационистов.

Джим открыл ящик и вынул оттуда котелок. Пробравшись между отдыхающими женщинами и их окончательно выбившимися из сил детьми, он спустился к воде. Присев на корточки на узкой полоске песка, он аккуратно наполнил котелок водой из тонкого поверхностного слоя, надеясь, что в ряске содержится хоть какое-то количество питательных веществ. А потом стоял и пил теплую воду, глядя, как рассасываются на влажном песке следы его туфель.

Наполнив котелок еще раз, он полез обратно, вверх, туда, где оставил ящик. Справа от него расположилась жена инженера из блока D. Она аморфной массой лежала в высокой траве, и сквозь прорехи в ее бумажной юбке торчали листья осоки. Муж сидел здесь же, рядом с ней, макал в котелок пальцы и смачивал зеленоватой водой ее большие, изъеденные кариесом зубы.

Слева от Джима лежала миссис Филипс. Джим с раздражением подумал о том, что она увидела, как он пьет на берегу, и решила упасть рядом с ним. Наверняка тут же выдумает для него какое-нибудь идиотское задание или начнет надоедать насчет учебника по латыни. Джим ушел из Лунхуа, но лагерь по-прежнему не желал его отпускать. Все, кому он когда-либо оказывал помощь, теперь цеплялись за него. Не хватало еще, чтобы из бронированной башенки на джонке вылез Бейси и крикнул: «Джим, пора нам браться за работу…»

Но, судя по виду миссис Филипс, сейчас ей было не до заданий. Долгая дорога от Лунхуа вконец ее измотала. Она лежала в сочной зеленой траве, и рядом с ней стоял плетеный саквояж — все, что у нее осталось после долгих десятилетий, проведенных в Центральном Китае. Цвет лица у нее был бледно-перламутровый, как будто ее сперва утопили, а потом вынули из воды полежать и погреться на этом тихом берегу. Глаза сошлись в фокусе на какой-то далекой точке в самой середине неба. Джим дотронулся до ее щеки, чтобы проверить, не умерла ли она.

— Миссис Филипс, я принес вам воды.

Она улыбнулась ему в ответ и стала пить воду, а ее маленькие кулачки по-прежнему судорожно сжимали двойную ручку саквояжа, вцепившись в нее как две белые мыши.

— Спасибо, Джим. Ты очень голодный?

— Сегодня утром был — очень.

Джим попытался придумать шутку, которая хоть немного приободрила бы миссис Филипс.

— Чего мне действительно не хватает после такой проходки, так это не еды, а воздуха.

— Да, Джим, конечно… — Миссис Филипс открыла саквояж, порылась внутри и вынула маленькую картофелину. — Вот, держи. Не забудь помолиться за нас за всех.

— Это уж непременно! — Джим поскорее впился зубами в картофелину, пока миссис Филипс не передумала. — Я обязательно верну вам, как только доберемся до Наньдао. Там все наши пайки.

— Ты уже вернул мне — сторицей, Джим. И много раз. — Миссис Филипс вернулась к вдумчивому созерцанию отдаленного небесного градуса. — Ты смог ее проглотить — картофелину?