Джек Керуак - Ангелы опустошения. Книга 2

Но хватит пока про Калифорнию — Позже у меня случились приключения там в Большом Сюре которые были по-настоящему кошмарны так кошмарны как бывает только когда становишься старше и твой последний момент вынуждает тебя проверять всё, обезумевать, только чтоб посмотреть как поступит Пустота — Достаточно сказать что когда Коди попрощался со всеми нами в тот день он впервые в нашей жизни не смог говоря до свиданья посмотреть мне прямо в глаза а взглянул в сторону как бы уклончиво — Я не мог этого понять и до сих пор не понимаю — Я знал что что-то неизбежно пойдет не так и оно оказалось еще как не так, его арестовали через несколько месяцев за хранение марихуаны и он два года провел выметая вату в Сан-Квентине хоть случилось так что я знаю подлинную причину этого ужасного испытания в подлинном мире не потому что у него завалялось две сигареты в кармане (двое бородатых синеджинсовых битников в машине со словами "Что за спешка парень?" а Коди отвечает "Отвезите меня на станцию только быстро а не то я опоздаю на поезд") (его права отобраны за превышение) ("а я дам вам немного дури за хлопоты") и они оказываются переодетыми фараонами — Подлинная причина помимо того что он не взглянул мне в глаза, была в том, я однажды видел как он гонял свою дочь ремнем по всей комнате в карающей сцене с плачем и вот почему его Карма выпала на его долю таким образом — Око за Око, и Крошку за Крошку — Хоть за два года Коди суждено было стать более великим чем когда бы то ни было как возможно до него это все доходит — Но, и, согласно законам Ока-за-око чего я сам-то заслуживаю?

Во как, всего лишь старого маленького земле трясения — Мемер и я едем грейхаундовским автобусом всю дорогу обратно до Флориды всю ту же самую убогую дорогу, мебель за нами, и находим квартирку с верандой за домом за низкую плату и въезжаем — Солнце позднего дня безжалостно лупит по жестяной крыше веранды пока я принимаю по дюжине холодных ванн в день потея и умирая — И к тому же свирепею потому что мой бедный маленький племянник Малыш Лука все время ест мое Пеканское Песочное Печенье (поскольку Печенюшки причина одной из великих туманных ошибок моей жизни) поэтому я неистово сумасшедший злой иду и на самом деле еду автобусом обратно в Мексику, в Браунсвилл, через границу в Матаморос, и вниз полтора дня до Мехико снова — Но по меньшей мере Мемер хорошо поскольку по крайней мере она лишь в двух кварталах от моей сестры и ей как бы нравится ее квартира с верандой поскольку там есть кухонный бар который она называет "Место Габи" — И все вы сердца что любят жизнь понимаете сейчас что любить значит любить — Хоть я потерян в невыразимых умственных сумраках Писца Душевных Историй 20-го Века снова едущего в Сумрак Мехико ни по какой особенно хорошей причине — Мне всегда хотелось написать книгу чтобы кого-то защитить потому что себя защищать трудно, это незащищаемое путешествие но может быть мне удастся опять увидеть старого Гэйнза — Его даже нет там.

Ах вы пенковые весело думающие печальные джентльмены в лондонском тумане, и как эта напасть на вас обрушилась? — Виселица на рассвете для гадкого Мирового Судьи в Парике Страшного Суда? — Я пошел по прежнему адресу отыскать Старого Быка, дырка у него в окне была заделана, я взобрался по лестнице взглянуть на свою старую комнату-келью и дам-прачек — Молодая чистенькая испанка вселилась в мой дом и выбелила стены наново и сидела там посреди кружев беседуя с моей старой домохозяйкой у которой я спросил "Где Мистер Гэйнз?" — И в своей немыслимой французской башке когда та сказала "Senor Gaines se murio" я услышал "Мистер Гэйнз умертвил себя" — Хотя она имела в виду что он умер после того как я уехал — Ужасно слышать из уст человеческих существ что их собрат-мученик в конце концов умер, пожрал время своим скоропалительным деяньем, пропахал пространство своею Дерзостью и Умер вопреки всем логически духовным предписаниям — Оторвался наверняка — Забрал это Тело Кровь-С-Молоком к Господу и даже не написал тебе и не сообщил — Даже краеугольный грек сказал это, "Senor Gahr-va se murio" — Он вымер сам — Он который плакался мне и Ирвину и Саймону в последний день когда мы сбегали в Америку и в Мир а ради чего? — Поэтому никогда больше старый Смертельный Гэйнз не поездит в такси со мною в Никуда — И никогда не поучит меня снова искусствам Жить и Умирать -

Я еду в центр и снимаю дорогой номер в отеле чтоб компенсировать себе это — Но это зловещий Мраморный Отель — Теперь когда Гэйнза больше нет весь Мехико стал зловещим Мраморным Ульем — Как мы выдерживаем в этом бесконечном Мраке я никогда не узнаю — Люби, Страдай и Работай вот девиз моего семейства (Лебри де Кероак) но кажется что страдаю я больше остальных — Старый Милашка Билл наверняка на Небесах, как бы то ни было — Единственное теперь это Куда Джек Направляется? — Назад во Флориду или в Нью-Йорк? — За дальнейшей пустотой? — Старый Мыслитель помыслил свою последнюю мысль — Я ложусь в постель в своем новом гостиничном номере и вскоре все равно засыпаю, что я могу сделать чтоб вернуть Гэйнза к сомнительной привилегии жить? — В любом случае он как может пытается благословить меня но той ночью у Джины Лоллобриджиды рождается Будда и я слышу как комната скрипит, дверца шифоньера поскрипывает взад и вперед медленно, стены стонут, а вся кровать моя вздымается как я говорю "Где я, в море?" но соображаю что я не в море а в Мехико — Однако гостиничный номер качает как корабль — Это гигантское землетрясение раскачивает Мексику — Ну каково было умирать, старина? — Легко? — Я ору сам себе "Encore un autre petrain!" [73] Еще одна петрушка! (фр.) (будто в шторм на море) и прыгаю под кровать чтоб защитить себя от рушащихся потолков ежели таковые будут — Hurracan [74] ураган (исп.) подхлестывается чтобы шваркнуть по побережью Луизианы — Целый жилой дом через дорогу от почтамта на Калле-Обрегон падает убивая всех — Могилы щерятся под Лунными соснами — Всё кончено.