Ольга Шумяцкая - Он летает под аплодисменты

Из-за кулис высунулась кудлатая голова и что-то негромко сказала. «У-y-y!» – пронеслось над залом. Поток девушек схлынул со сцены и выплеснулся в фойе. Мгновение – и Басби остался один с поднятой ногой и «Мя…», замершим на губах.

– В чем дело? – закричал он, поворачиваясь к кудлатой голове.

– Жалованье. Кассир вернулся из банка. А вас, между прочим, ожидают-с, – и голова скрылась.

Басби спрыгнул со сцены. Сумасшедший дом, а не репетиция. Он даст девчонкам дополнительный час. Нет, полтора. Пусть побегают так же, как они бегают за жалованьем. На пути ему попался огромный надувной шар. Басби со злостью пнул его, и шар, подскочив, провалился в оркестровую яму, где с грохотом сбил на пол виолончель. Басби выругался и, в раздражении прихлопывая линейкой по ноге, вышел в фойе.

Женечка Ландо стояла под стеклянным колпаком потолка – прямые ножки в третьей позиции, короткая юбка едва прикрывает колени, – и солнечные зайчики путались у нее в волосах. В руках она держала какую-то тяжелую штуковину. В Басби вспыхнуло радостное удивление. Он быстро подошел к ней, от волнения хромая больше обычного.

– Как вы здесь?

– Я на этой неделе дежурная по снабжению, – улыбаясь, сказала Женечка. – Максу срочно понадобились свежие газеты, у Вяцловского перегорели лампочки, а Бумблис заявил, что задыхается без копченой колбасы. Пришлось тащиться в город. Заодно заглянула к вам. Вот, держите, вы забыли у нас вчера. Вдруг еще пригодится. – Он машинально подставил руки и, только ощутив в них тяжесть, опустил глаза. Это был штурвал от бедного «Велимира Хлебникова». Женечка между тем с любопытством разглядывала его. – Вы как себя чувствуете, ничего, нормально? Голова не болит? – спрашивала она. – Это я к тому, что вы всегда ходите на службу с хвостом или только сегодня принарядились?

Он засмеялся.

– Хотите посмотреть репетицию, если колбаса, конечно, не протухнет? – вместо ответа сказал он и повел ее в зал.

Что-то изменилось в нем, когда он вернулся. Так показалось Лидии. Но что? Девицы уже стояли на местах. Он сразу начал танец – покрикивал на них, переставлял с места на место. Как обычно, только… Лидия была слишком опытной актрисой, чтобы не почувствовать: Басби уже не репетировал, а представлял, причем представлял, как плохой актер, – все время помня о публике и стараясь произвести впечатление. То и дело оборачивался в зал. Да что там у него? Лидия привстала, опершись рукой о бархатный барьер ложи. Рука соскользнула, и Лидия, на мгновение потеряв равновесие, почти повисла над бездной зала. С трудом выровнялась и, тяжело дыша, вгляделась в темноту. В последнем ряду сбоку кто-то сидел. Мужчина… Женщина… Не понять. Кажется, светлые волосы. Знать бы…

Басби не замечал, что вертит головой, пытаясь через зал разглядеть реакцию Женечки, но видел только золотистую головку и злился, что не догадался посадить ее ближе. Хотел было спуститься в зал, оглянулся в очередной раз… Ее не было. Убежала. Он сделал непроизвольный шаг к краю сцены и тут же остановился.

– Работаем, девочки, работаем.

Девочки усердно вскидывали ножки и вертели хвостами.

«Неужели я хотел дать им дополнительный час?» – подумал Басби. Глупости какие! После вчерашнего падения неплохо бы и отдохнуть. Надо прийти в себя. Вдруг у него сотрясение мозга? И Басби смертельно захотелось уединиться в тишине гостиничного номера. Он хлопнул в ладоши.

– На сегодня хватит. Всем спасибо.

Девчонки, радостно галдя, бросились врассыпную. Лидия выждала некоторое время и вышла из ложи. Басби тоже помедлил, давая всем разойтись. Он закрывал за собой двери зала, когда увидел, что по лестнице спускается Лидия. Ах, он дурак! Вчерашнее свидание! Как он мог забыть! А все падение проклятое. Сейчас он все объяснит. Басби сделал Лидии шаг навстречу и… Впрочем… потом. Сейчас не время и не место. Начнет рыдать. Устроит сцену. А у него и без того раскалывается голова. И столько дел. Не до объяснений. К тому же их могут увидеть. Ему все равно, а ей это ни к чему. Лучше он пошлет ей записку. Завтра они встретятся. Или послезавтра. Мимо пробежал дирижер с партитурой под мышкой. Начинается репетиция оркестра. Начальник технических служб прошел, громко ругаясь с рабочими. Распахнулись двери. Посыльный из галантерейной лавки понес в костюмерную коробки с кружевом и тесьмой. Моток зеленых лент выпал и змейкой растянулся по полу. Басби улыбнулся, не размыкая губ, кивнул Лидии в знак приветствия, наклонился, поднял ленты, догнал посыльного, сунул моток в коробку и скрылся за дверью, ведущей в служебные помещения.