Ольга Шумяцкая - Он летает под аплодисменты

Двое на поваленной греческой колонне начали ссориться – до Лидии донеслись их раздраженные голоса. Девушка обвиняла. Молодой человек оборонялся. Девушка ударилась в слезы. Молодой человек пожал плечами и отвернулся. Девушка встала и, утерев глаза, ушла в темноту, царившую под сенью гигантских декораций. Лидия ждала, что будет делать молодой человек, – почему-то она с напряжением следила за их перепалкой. Тот постоял несколько секунд, глядя девушке вслед, затем, словно ему все это наскучило, засунул руки в карманы брюк, крутанулся на каблуках, направился к канатке, ловко вскочил в подошедшую кабинку и укатил. Через некоторое время девушка вышла и теперь стояла одна на пустой площадке, растерянно и несколько затравленно озираясь. Она, очевидно, не ожидала, что он уйдет. «Как легко! – подумала Лидия. – Как легко они уходят! И ничем тут не поможешь. Хочешь – жалуйся, хочешь – упрекай, рыдай, цепляйся. Все равно уйдет. И не оглянется». Внезапно ее мысли изменили направление. Ведь может же быть и такое… Лидия приложила ладонь ко лбу. Тот пылал. «Он меня бросил», – подумала Лидия, ужасаясь этой мысли и в то же время желая как можно быстрее проговорить ее про себя, словно, проговорив, сразу отделается от нее, и та больше никогда не вернется. «Бросил, бросил, бросил! – стучало в голове, билось о прутья ребер, распирало грудь. Никакой причины не было и нет. – Он не пришел, потому что не захотел. Расхотел».

Лидия упала на скамейку и, сцепив руки, наклонилась вперед – ей трудно было дышать. «Что же делать? Что делать? Равновесие, которого она достигла в последние месяцы, оказалось иллюзией. Она всегда – теперь можно себе в этом признаться, – подспудно ждала, что он ее бросит. Слишком уж хорошо все было. Слишком радостно. Так не бывает. Во всяком случае, не у нее. И с чем она остается? Со Збышеком? Все с тем же преданным неизбежным Збышеком? Невыносимо! Ничего не изменилось. Ровным счетом ничего. Она просто дура. А ведь знала, знала, что Басби – это праздник на час… на полчаса… на минуту. Сколько могла продолжаться их связь? Разве он когда-нибудь говорил, что любит ее? И сколько женщин крутится возле него? Так почему именно – она? Лидия застонала, но глаза ее были сухи. Балаганщик, циркач, парвеню – как она могла влюбиться в него? Приличные люди так не поступают. Взять и не явиться на свидание! Ни объяснений, ни предлога – ничего. Манера, выдающая хама».

Лидия поднялась, выпрямила спину, подняла подбородок и, не замечая того, как судорожно сцеплены руки, направилась к фуникулеру. Она спокойна. Абсолютно спокойна. «А что, собственно, произошло? Что до нее, то у нее все в порядке. Любимая дочь. Любящий муж. Грандиозные гонорары. Она только что подписала три новых контракта. Летом они со Збышеком поедут в Италию. Все прекрасно. Она не собирается рыдать и заламывать руки. И уж тем более – выяснять отношения. Завтра у нее куча дел. Днем съемка. Утром надо заехать к портнихе и в книжный магазин – она обещала Марысе купить сказки Андерсена с волшебными движущимися картинками».

Лидия неловко запрыгнула в кабинку и покачнулась, обретая равновесие. Внизу села в свой кофейного цвета автомобильчик и поехала домой, глядя строго перед собой сухим напряженным немигающим взглядом. Дома горничная бросилась, чтобы принять пальто и шляпку, но Лидия таким резким жестом отстранила ее, что та в испуге отшатнулась.

– Что Марыся? – бросила Лидия коротко.

– Уже спят-с.

Кивнув, Лидия стремительно пересекла пустой холл, столовую и гостиную. Збышека нет. Кажется, деловой ужин с партнерами. Хлопнула дверь спальни. Деловито раздевшись, она легла в постель и через минуту уже спала, глубоко и ровно дыша. Проснувшись в обычное время, она тщательно совершила утренний туалет, долго выбирала костюм и наконец остановилась на легком весеннем платье в крупных цветах – слишком легкомысленном, как сказала бы она сама полгода назад. С удовольствием оглядев себя в зеркале, она вышла к завтраку и, с аппетитом поедая омлет и тосты с клубничным джемом, увлеченно рассказывала Збышеку о вчерашней съемке и расспрашивала про деловой ужин. Рассказ мужа о том, как директор харьковского филиала банка, седобородый старик, принял восходящую звезду Машу Клер за официантку и дал ей на чай три рубля, страшно развеселил Лидию, и она смеялась до слез. Поднявшись, она ласково поцеловала Збышека в лоб. Тот схватил ее руку и не отпускал, пока она сама не вытянула из его жаркой ладони холодные пальцы.