Эдуард Лимонов - Последние дни супермена

— Я не собираюсь грабить весь отель или даже ресторан отеля. Но мы побродим там днем, посидим в баре, понаблюдаем за публикой и выберем объект… Потом придем к объекту в номер с визитом.

— Генри, ты криминальный гений! Должна признать, что голова у тебя работает прекрасно. Я была в «Плаза Атэнэ» пару раз с сестричкой, мы навещали ее приятеля, это да, теплое местечко. Там полным-полно богатых арабов с Ближнего Востока…

— И богатых леди, — закончил за Алиску Супермен. — Я бы с удовольствием подарил своей подружке кольцо с бриллиантом…

Девчонка, польщенная, засмеялась. Генрих же подумал, что Супермен все более входит во вкус и посвящает грабежу большую часть времени, хотя изначальный импульс был преступить человеческое во имя суперменовского поведения…

Было 6:45 вечера, когда «их» дама, «наша дама», называл ее Генрих, к этому времени, правда, обзаведшаяся именем Патриша, встала из-за столика и стала прощаться со своими гостями…

— Good bye, Стэлла, good bye, Майкл! Было приятно вас увидеть. — Последовали обязательные поцелуи общим числом около шести, и гости вышли из бара, чтобы подняться по лестнице на уровень улицы и, пройдя через несколько красивых залов, покинуть отель.

Патриша задержалась ровно настолько, чтобы взять у бармена ручку, вернуться к столу, подписать кусок картона — счет, отделить меньшую половину, поместить ее в сумочку и, положив ручку и большую часть разлинованной картонки на стол, выйти из бара. На прощание Патриша послала бармену улыбку… Наблюдавший эту сцену Супермен подумал, что вместо улыбки американка могла бы оставить монету в пять франков. Бармен улыбнулся американке, но улыбка тотчас сползла в гримасу усталой неудовлетворенности, как только американка покинула бар.

— Пойди взгляни, какой у нее номер комнаты, — прошептал Генрих.

— Как? — не поняла девчонка. — Пойти за ней?

— Дура, — прошептал Супермен. — Пройди мимо столика. На счете должен быть написан номер ее комнаты. Быстро! Пока бармен не забрал счет.

Алис встала и лениво, походкой избалованной девчонки сделала несколько шагов, наклонилась, опустила руку в склянку с орехами, оставшуюся после Патриши и ее гостей, скользнула взглядом по столику и вернулась к папе Генриху… Все, исключительно все клиенты в баре могли видеть, как девчонка это делала, но все простили невоспитанную English girl, и пара выхоленных call-girls, сидевших с тремя восточными людьми, с состраданием взглянули на молодого вдовца с панк-дочкой. Бедный Генрих!

— Пятьсот двадцать шесть, — сообщила Алис, жуя орехи, и даже предложила орехи Супермену, раскрыв ладошку. — Хочешь?

— Уходим, — сказал Супермен, взял счет и, сопровождаемый жующей панк-дочкой, пошел к бару. Вынул кошелек и расплатился наличными. Бармен с легким удивлением посмотрел на мсье. Он думал, что мсье остановился в отеле…

Супермен и девчонка вышли из бара.

— Мы должны проделать все это очень быстро, — сказал Супермен. — Поднимайся на пятый этаж. Я же отдам «подарок» администратору. Жди меня там, у лифта…

Девчонка осталась ожидать лифта вместе с группой обитателей отеля, те с любопытством оглядели девчонку. Генрих подумал, что, увы, Алиска все равно осталась заметной личностью, хотя они и перекрасили ее волосы в один цвет — теперь только соломенные волосы украшали ее голову.

Генрих вынул из кармана плаща по-магазинному завернутый в подарочную бумагу небольшой пакет и, выйдя через боковую дверь на улицу, вновь вошел в отель через главный вход, уже покрытый каплями дождя.

— Бонжур, — сказал Генрих приветливо. — Я хозяин магазина за углом. Пожалуйста, — попросил он молоденькую девушку за конторкой отеля, — пошлите это в 526-й номер. Сейчас же. Я обещал мадам эти духи. Кажется, она отправляется на день рождения. Будьте так любезны. Она ждет.

И Генрих ушел, получив от девушки улыбку и заверение, что сверток будет тотчас послан мадам с bell-boy. [108] Bell-boy (англ.) — отельный мальчик для поручений. Генрих покинул отель через парадную дверь и вошел в него опять через боковую. Через несколько минут он уже стоял на пятом этаже отеля, утопая черными туфлями в мягком, цвета вишни, ковре, рядом с Алис, очевидно, набравшей незаметно для Генриха полные карманы орехов в баре — Алис жевала.

— Пятьсот двадцать шестой за углом слева, — сказала Алис.

— Запомни, ты держишь на прицеле мадам, я отвечаю за белл-боя. И перестань жевать. Это несерьезно…

— А в фильмах, — сказала девчонка обиженно, — некоторые жуют жвачку.