Борис Кригер - Песочница

А ведь это наверняка Спаситель мне экзамен устроил, встану ли на его путь мученика, или струшу… А может, это Лукавый меня искушал? Мы же народ, говорят, сатанинский, то есть особый блат у него имеем… Короче: «Изыди, Сатана!»… А может, все-таки это Спаситель дал мне возможность очистить душу, отплатить добром за добро, может, это и был единственный миг моей жизни, когда я действительно мог что-то изменить? Совершить поступок? Но увы…

Струсил я, товарищи, промолчал. Докушал своего цыпленка и смылся. Типичный оказался Иуда. Нас, евреев, часто обзывают иудушками, я поэтому и сказал, что оказался именно Иудой, а не Петром, хотя о Петре, конечно же, вспомнил, как ему, бедняге, трижды пришлось отречься… Я думаю, что апостол Петр на моем месте полез бы драться, если бы такое услышал… Так что не Петр я, не Петр. Петр ведь что? Петр – камень. Коли так стали бы поносить Иисуса при нем – он бы живота своего не пожалел, это уж будьте покойны, упрямый малый был… Тоже одна из разновидностей нашего еврейского характера…

А я – трус, за соплеменника моего – Христа – не заступился. А ведь Он заступился за мою бабушку!

Короче, нехороший я человек.

Главврач.

Первый студент.

Второй студент.

Третий студент.

Санитарка.

Иисус.

Магомед.

Будда.

Сатана.

Архангел Гавриил.

Вечный Жид.

Жена Вечного Жида.

Санитары.

Эскиз декораций

Действие происходит в сумасшедшем доме. На сцене стоят пять кроватей, раставленные полукругом, открытым к зрителям. На всех кроватях, кроме центральной, кто-то лежит, укрывшись с головой. Входят Главврач со студентами.

Главврач. А вот наша экспериментальная палата. Здесь мы собрали пациентов с похожими картинами бреда. Вот здесь лежит Иисус, вот там Магомед, а вот и Будда, ну и так далее, по списку. ( Указывает на соответствующие койки ). Мда… Так о чем это я?

Первый студент. А в чем смысл объединения больных с подобным бредом в одной палате?

Главврач ( с явным раздражением ). Терпение, молодой человек, терпение! Наша работа требует прежде всего терпения! ( Внезапно успокоившись, ласково продолжает. ) Я, конечно же, вам все поясню. Ведь для этого мы сюда и пришли… Мда… Так о чем это я? Ах, да… Сначала мы с коллегами полагали, что, конфронтируя больных с похожим бредом, мы сможем вызвать у них обострение чувства реальности и, таким образом, поспособствовать, так сказать, по возможности, их выходу из бредового состояния.

Второй студент. И что же? Неужели удалось? Или напрасно сходили с козыря…

Главврач ( с явным раздражением ). Это вам не лотерея, голубчик! Здесь на удачу рассчитывать нечего! Психиатрия, милейший, – самая что ни на есть наука, и извольте ваш картежный опыт на нее не распространять! ( Внезапно успокоившись, ласково продолжает .) Впрочем, отчасти вы, конечно же, правы. Мы еще далеки от окончательного понимания тайн душевных недугов. Увы, наше предположение не оправдалось. Пациенты с подобными бредовыми системами поразительным образом стали взаимодействовать так, словно они вполне верят фантазиям друг друга. То есть образовалось своего рода психически ненормальное сообщество, внедрив в которое нормального человека, мы смогли бы наблюдать поразительный эффект…

Третий студент ( с нетерпением ). Неужели они принимают его за ненормального?..

Главврач ( с явным раздражением ). Если вы считаете, что, перебивая, получится быстрее, – вы ошибаетесь! Наоборот, перебивая, вы сбиваете мои мысли с толку! Вы что же, торопитесь в буфет или на вечеринку с подружкой? Умерьте свой пыл, мил человек… В мире есть кое-что еще, кроме обнималок по углам и страстных воплей под одеялом… ( Внезапно успокоившись, ласково продолжает .) Впрочем, отчасти вы, конечно же, правы. Наши Иисус, Магомед и Будда мгновенно спелись и ладят меж собой, как братья. А вот нас всех принимают за придурков. Я даже избегаю оставаться с ними наедине. Потому что начинаю терять ориентиры… Знаете ли, иногда длительное общение с идиотами может расшатывать нервы… Мда… Так о чем это я?