Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Мод долго молчала. Скорбь каплями барабанила по столу.

— Воина, — шепнула Мод, переворачивая страницу альбома.

Эльса знала, кто будет на следующей фотографии.

Это Сэм. Где-то в пустыне. На нем военная форма, в руках костыли. Рядом бабушка, на шее у нее стетоскоп. А между ними лучший друг Сэма. Волчье Сердце.

На самом деле бабушка была не из тех, кто вечно наговаривает на облаконей. Конечно нет. Ну или, во всяком случае, бабушка ругалась на них не все время. По крайней мере, не при всех. Ну хорошо. По крайней мере, тогда, когда облакони этого не слышали.

«Все-таки иногда они редкие задницы!» — говорила бабушка в ответ на Эльсины возражения. Эльса была фанатом облаконей, они ведь имели большое значение в жизни Просонья, к тому же для игры в шарады они были просто незаменимы.

«Проблема в том, что они это знают! Эти чертовы задницы стали ужасно задирать нос!» — фыркала бабушка. Чтобы в полной мере понимать, о чем идет речь, следует знать, что у Эльсы с бабушкой была сложная система ругательств.

Задницы в этой системе чуточку хуже придурков, но необязательно глупее дебилов, при этом выбешивают гораздо больше, чем, например, долдоны. Но достают человека не до такой степени, как засранцы — это уже самые отъявленные задницы. Хотя до светлых голов и этим далеко. Светлые головы — это засранцы, которые к тому же еще и полные дебилы.

Если бы Эльсе с бабушкой пришлось объяснять это кому-то еще, то этот кто-то все равно бы ничего не понял, но скорее всего спросил бы, а кто же тогда, скажите на милость, мымра (это слово Эльса и бабушка использовали при каждом удобном случае)?

Что за дурацкий вопрос! Мымра и есть мымра, это понятно каждому.

Если это, конечно, не адская мымра — мымра из мымр.

Как бы то ни было, именно облакони спасли Избранного , когда тени тайком пробрались в королевство Мимовас, чтобы похитить его. Если Миамас держится на фантазии, то Мимовас — на любви. Без любви нет музыки, без музыки нет Мимоваса; Избранного любили во всем королевстве. Если бы теням удалось похитить его, то постепенно это разрушило бы все Просонье. Если рухнет Мимовас, то рухнет Миревас, а если рухнет Миревас, то рухнет Миаудакас, а если рухнет Миаудакас, то рухнет Миплорис. Потому что без музыки нет мечты, без мечты нет сказок, без сказок нет мужества, без мужества нельзя пережить скорбь, а если не будет музыки, мечты, сказок, мужества и скорби, в Просонье останется лишь одно королевство — Мибаталос. Но Мибаталос не может существовать без других королевств, потому что для чего нужны воины, если им не за кого сражаться?

Это бабушка тоже украла из «Гарри Поттера»: чтобы сражаться, нужно то, ради чего сражаешься. Эльса ее простила, потому что получилось здорово. А если здорово получается, то и украсть не грех.

Так вот, облакони заметили тени между домами в Мимовасе и поступили совершенно в своем духе: бросились стрелами на землю, взмыли в небо величественными кораблями, обернулись верблюдами, яблоками, рыбаками с сигарами, и тени оказались в ловушке. Они уже не понимали, кого преследуют. Облака исчезли в один миг и унесли с собой Избранного, который прятался среди них всю дорогу в Миамас.

И началась Бесконечная война. Но, если бы не облакони, все кончилось бы в тот день, тени выиграли бы битву в мгновение ока. Эльса считала, что за это мы должны быть им благодарны. Хоть они и жопы, конечно.

Эльса проводит в Просонье всю ночь. Теперь она может попасть туда в любой момент, как будто так было всегда. Она сама не знает, почему так происходит, — наверное, теперь ей нечего терять. Человек-тень появился в реальном мире, Эльса знает, кем он был, и кем были бабушка и Волчье Сердце, и как все связано между собой. Больше она не боится. Она знает, что наступит война, неизбежно, но по непонятной причине это наполняет ее спокойствием.

Просонье не горит, как было во сне. Эльса едет верхом по ее красивым и мирным равнинам. И только проснувшись, Эльса поняла, что не побывала в Миамасе. Она проехалась по всем пяти королевствам, заглянула даже в руины, оставшиеся от Мибаталоса после Бесконечной войны, но так и не побывала в Миамасе. Потому что не хотела знать, там ли бабушка.

Не хотела знать, что ее там нет.

На пороге Эльсиной комнаты стоял папа. Сон как рукой сняло, будто в нос брызнули ментоловым спреем. Заметим в скобках, что это надежное средство для пробуждения. Если у вас была бабушка вроде Эльсиной, вы бы тоже об этом знали.