Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Существо ничего не ответило, однако из почтовой щели доносилось его теплое дыхание.

— Передай ему, что бабушка просит прощения, — прошептала Эльса.

Потом она убрала письмо в ранец, села в автобус и поехала в школу. В какой-то момент Эльсе показалось, что из окна автобуса она снова видит его. Того худощавого, который вчера отсвечивал возле похоронного бюро, пока мама разговаривала с женщиной-китом. На этот раз он стоял в тени возле дома на противоположной стороне улицы. Его лица не было видно за клубами табачного дыма, но какой-то животный, ледяной страх сжимал ей ребра.

Через мгновение мужчина исчез.

Поэтому она не смогла стать невидимой, когда подходила к школе. Делаться невидимкой — суперспособность, которую можно тренировать, и Эльса упражнялась в этом искусстве до одурения, но, если ты зол или напуган, суперспособность не действует. К школе она приближалась испуганная и злая. Она боялась мужчину, который появлялся ниоткуда и маячил в тени, и была зла на бабушку за то, что та отправляет письма монстру, и к тому же испытывала злость и страх перед ним самим: все нормальные мало-мальски воспитанные монстры живут в глубоких черных пещерах или на дне ледяных озер. Спрашивается, до какой степени монстру надо себя не уважать, чтобы жить в обычной квартире? К тому же приличные монстры почты не получают.

Кроме того, Эльса ненавидела понедельники, потому что ее преследователи за выходные успевали истосковаться по крови. По понедельникам записки на Эльсином шкафчике были особенно жестокие. Возможно, из-за этого она тоже не смогла стать невидимкой. По понедельникам это особенно трудно.

Эльса снова потрогала глобус. Дверь у нее за спиной открылась, директор с явным облегчением встал со стула.

— Здравствуйте! Извините за опоздание, жуткие пробки! — запыхавшись, сказала мама, и Эльса почувствовала ее мягкие руки у себя на затылке.

Эльса не обернулась. Она затылком чувствовала мамин телефон, потому что та никогда не выпускала его из рук. Как будто мама киборг, а телефон — часть ее органической ткани.

Эльса крутила глобус еще усерднее. Директор сел на свое место и, подавшись вперед, попытался невзначай отодвинуть глобус подальше от Эльсы. Он с надеждой смотрел на маму.

— Понятно. Ну что, подождем Эльсиного отца?

Директор любил, чтобы на беседе с родителями присутствовали отцы, ему казалось, будто до них проще донести суть дела. Мама была от вопроса директора отнюдь не в восторге.

— К сожалению, Эльсин отец в отъезде, он вернется только завтра, — сдержанно ответила она.

Директор был явно разочарован.

— Да-да, конечно, все в порядке, дело не настолько серьезное. Ни в коем случае не хотел вас волновать, особенно учитывая ваше положение…

Директор кивнул на мамин живот. Маме пришлось приложить большие усилия, чтобы продолжать владеть собой и не спросить, что он хочет этим сказать. Директор прокашлялся и отодвинул глобус чуть дальше от протянутой к нему Эльсиной руки. Похоже, он собирался призвать маму подумать о ребенке. Обычно люди призывают маму подумать о ребенке, когда опасаются, что она вот-вот выйдет из себя. «Подумайте о ребенке», — говорят они, имея в виду Эльсу. Но в данный момент имелось в виду Полукто.

Эльса потянулась ногой к мусорной корзине и пихнула ее. Директор беседовал с мамой, но Эльса их не слушала. Где-то в глубине души она надеялась, что сейчас в кабинет, размахивая кулаками, как боксеры в старых фильмах, ворвется бабушка. В прошлый раз директор позвонил только маме и папе, но бабушка все равно пришла. Она не из тех, кому нужно особое приглашение.

В тот раз Эльса тоже крутила глобус в кабинете директора. Мальчик, который поставил ей фингал, сидел рядом со своими родителями. Повернувшись к Эльсиному папе, директор сказал: «Ну, вы сами понимаете, это типично для мальчиков…» После этого ему потребовалось довольно много времени, чтобы объяснить Эльсиной бабушке, что именно в его представлении «типично для девочек», потому что бабушка просто так от него не отстала.

Директор пытался успокоить бабушку, призывая мальчика, поставившего фингал, осознать, что «девочек бьют только слабаки», но на бабушку это совсем не подействовало. «Слабак он не потому, что бил девчонку! — рычала она. — Он не такой идиот и прекрасно понимает, что бьет девчонку! Главное, что вообще бил, поэтому он идиот!» Тогда папа мальчика вышел из себя и стал орать на бабушку, что его сын не идиот, а бабушка в ответ пообещала, вернувшись домой, научить Эльсу «бить парней ногой по выключателю», а уж потом пусть сами подумают, «какого хрена им драться с девочками!». Тогда директор попросил всех немного успокоиться. И все ненадолго перестали орать. Но директор решил, что Эльса и мальчик должны пожать друг другу руки и попросить друг у друга прощения, и тогда бабушка вскочила со стула и завопила: «С какой стати Эльса должна просить у него прощения?!» Директор сказал, что Эльса должна взять часть вины на себя, потому что «спровоцировала» мальчика, отчасти его можно понять, ведь «ему было трудно сдержаться». В этот момент бабушка схватила глобус и замахнулась на директора, но в последнюю секунду мама успела схватить ее за руку, так что угол падения глобуса изменился и тот приземлился на компьютер и всего лишь разбил экран. «МЕНЯ СПРОВОЦИРОВАЛИ, И Я НЕ СДЕРЖАЛАСЬ!» — орала бабушка, когда мама выводила ее в коридор.