Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Утром она наврала маме, что уроки сегодня начнутся на час раньше обычного. Когда та удивилась, Эльса достала козырь для «невнимательной матери». Этот козырь совсем как бабушкин «рено»: красотой не отличается, зато работает.

— Я тебе сто раз говорила, что по понедельникам мы начинаем на час раньше! И даже записку приносила из школы, но тебе теперь не до меня! — огрызнулась Эльса, глядя в сторону. И мама перестала ее пытать. Пробормотала что-то о забывчивости беременных и покраснела. Лучший способ выбить маму из седла — внушить ей, что она на секунду потеряла контроль над ситуацией.

Это могут сделать только два человека на свете. А теперь только один. Для почти восьмилетнего ребенка это неисчерпаемые возможности.

Возле школы Эльса села в автобус и поехала обратно домой. По дороге она купила четыре пакета с конфетами «Дайм». В доме темно и пусто, так выглядит дом без бабушки. Кажется, он тоже по ней тоскует. Эльса спряталась от Бритт-Мари, которая с утра пораньше направлялась в сторону помойки с функцией сортировки мусора, хотя при этом в руках у нее никакого мусора не было. Бритт-Мари изучила содержимое помойных контейнеров на предмет нарушения сортировки, недовольно поджала губы, когда на глаза ей попалось нечто заслуживающее отдельного обсуждения на встрече жильцов, и удалилась в сторону продуктового магазина, чтобы продолжить инспекцию тамошних товаров. Эльса прошмыгнула в подъезд и поднялась на два пролета вверх. Минут двадцать она стояла перед дверью с письмом в руках и тряслась от злости и ужаса. От злости на бабушку. И от ужаса перед Монстром. Вот с чего все началось.

Немного погодя Эльса бежала так, будто пятки касались раскаленного песка. И вот она с красной разодранной щекой сидит в маленьком кабинете и ждет маму. Эльса знает, что они будут допытываться, с чего все началось. Она ненавидит понедельники, вот с чего началось. С того, что сегодня понедельник.

Эльса крутила глобус, стоявший на столе у директора. Кажется, директору от этого было не по себе, и Эльса крутила глобус с удвоенным рвением.

— Эльса, может, хватит, — сказал директор, не прибавив в конце знака вопроса.

— Воздух общий, — ответила Эльса.

У директора аж ноздри раздулись от возмущения. Он показал на царапины на ее щеке.

— Ну что? Ты готова рассказать, с чего все началось?

Эльса не удостоила его ответом.

Все-таки бабушка ловко все придумала. В этом ей не откажешь. Конечно, Эльсу по-прежнему дико бесят эти идиотские поиски сокровищ, но как здорово она придумала оставить в письме слово «Миамас»! Потому что Эльса стояла у двери по меньшей мере сотню вечностей, пока не решилась нажать на звонок. А если бы бабушка не догадалась, что Эльса прочтет письмо, хотя чужие письма читать нельзя, и если бы она не написала «Миамас» обычными буквами, Эльса просто бросила бы письмо в почтовый ящик Монстра и убежала. Но она все-таки позвонила в дверь, чтобы потребовать у Монстра ответа на свои вопросы.

Потому что Миамас принадлежит только Эльсе и бабушке. И никому другому. При мысли о том, что бабушка брала с собой в Миамас какого-то дебильного урода, Эльса приходила в такое бешенство, что никакие монстры ей были уже не страшны. Ну не то чтобы совсем не страшны, но бешенство слегка перевешивало.

В соседней квартире по-прежнему выл Друг, но, когда Эльса позвонила в дверь Монстра, ничего не случилось. Она позвонила еще раз, а потом постучала так, что деревянная дверь затрещала. В конце концов Эльса заглянула в щель для почты, но внутри было темно. Никаких признаков жизни. Единственное, что можно разобрать, — это едкий запах моющего средства — такого ядреного, что запах пробивался сквозь слизистые оболочки и разъедал глаза.

И хоть бы один монстр, пусть самый маленький!

Эльса сняла ранец и достала четыре пакета с «Даймом». Развернула конфеты и через отверстие для почты скормила их Другу. На какое-то недолгое время существо замолчало. Эльса решила называть его «существом» до тех пор, пока не установит его биологическую принадлежность: что бы там ни говорила Бритт-Мари, Эльса была уверена: никакая это не собака. Таких больших собак не бывает.

— Перестань выть. А то Бритт-Мари вызовет полицию и они тебя убьют, — прошептала она в щель для почты.

Интересно, понимает ли существо ее слова? Оно молча поедало конфеты. Так делают все разумные существа, если им предлагают «Дайм».

— Если увидишь Монстра, передай, что у меня для него письмо, — сказала Эльса.