Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

— Он приходит к нам в салон на эпиляцию ног, — быстро пояснила она. — Некоторые игроки Премьер-лиги делают эпиляцию, говорят, это помогает улучшить аэродинамику.

— Или повысить чувствительность, — засмеялась я.

Но Долл даже не улыбнулась. Она очень серьезно относилась к своей профессии. Долл хотела стать косметологом с тех пор, как в пять лет ей подарили на Рождество куклу, у которой после стрижки снова отрастали волосы. Она была младшим ребенком в семье и единственной девочкой, так что ей позволялось играть с мамиными старыми помадами, тенями и подводками. Однажды, когда нам было по семь лет, Долл экспериментировала с макияжем, используя меня в качестве модели. Моя мама пришла в такой ужас, что наши семьи несколько недель не садились в церкви на одном ряду.

— И между прочим, он пригласил нас на новогоднюю вечеринку, — сказала Долл.

— Нас?

— Ну ладно, меня, но он сказал, что ты тоже можешь прийти.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

— Ой, да брось. Если ты пойдешь со мной, мы сможем там быть хоть до утра. Ты же знаешь мою маму.

Мою маму всегда немножко тревожила наша дружба с Долл — мама считала, что Долл на меня плохо влияет. А вот миссис О’Нил, наоборот, всячески поощряла нашу дружбу, потому что я была примером для подражания: много читала, всегда знала, что нам задали на дом, и все такое.

— А что делать с Хоуп? — спросила я, пытаясь найти повод для отказа. — Папа наверняка уйдет в бар.

— Она может остаться у нас дома.

— Мне нечего надеть.

— Не строй из себя этакую Золушку, — сказала Долл.

— Значит, решено? — спросила я.

— Ты поедешь на бал, — ответила Долл.

И только когда Фред Маринелло открыл нам дверь в канун Нового года, я все поняла. Он улыбался во весь рот. В детстве у него были кривые зубы, но не так давно несколько зубов ему выбили мячом, и теперь на их месте красовались ровные белые коронки.

Он жадно оглядел Долл с головы до пят. Потом, как будто не заметил меня раньше, сказал:

— Тесс!

Даже в балетках я ростом была выше Фреда, а парни его типа не знали, как на такое реагировать.

— Прими мои соболезнования по поводу мамы, — сказал он. — Она была очень милой женщиной. Кстати, эта прическа тебе идет.

Обычно свои длинные кудрявые волосы я забирала в хвост, чтобы не мешались, но в тот вечер Долл поработала над ними, выпрямив и уложив на косой пробор, так что часть волос свешивалась прямо на лицо. Тряхнув головой, я чувствовала запах средства для укладки.

— Это Долл постаралась, — ответила я.

— Не только красавица, но и талантище, — Фред поцеловал Долл в губы.

Я почувствовала себя полной дурой. Я так хорошо умела придумывать истории про незнакомых мне людей по обрывкам фраз и просмотрела все признаки первой большой влюбленности лучшей подруги. Теперь, вспоминая наши разговоры о «единственном избранном» и «второй половинке», об итальянских семьях, я понимала, что все было довольно очевидно.

— И давно? — спросила я, когда мы снимали пальто в спальне родителей Фреда и проверяли перед зеркалом, не размазалась ли помада на зубах.

— Ну, я не была уверена, что это серьезно, — ответила она, словно извиняясь за свое молчание.

— И как, серьезно?

— Он зовет меня Марией Д.!

— И тебе нравится?

Долл звали Марией Д. только учителя в школе, чтобы отличить ее от Марии Лоудерс, которую звали Марией Л.

— Мне кажется, это так по-взрослому, — ответила Долл, оправляя обтягивающее платье из черного гипюра.

Я посмотрела на свое отражение. Рядом с Долл мой рост еще больше бросался в глаза, потому что она была миниатюрной, идеально сложенной красоткой. Когда мы ходили на вечеринки или в бар, я всегда чувствовала себя рядом с ней суровой компаньонкой, приставленной для пригляда, а не лучшей подругой. На мне были черные джинсы и красный бархатный топ с воротником-хомутом плюс помада в тон из новой палетки, которую Долл подарила мне на Рождество. Этакий намек на моду пятидесятых. Иногда мне казалось, что я родилась не в свое время, что мода другой эпохи пришлась бы мне больше к лицу. У меня были длинные ноги и узкие бедра, и на мне хорошо смотрелись брюки. Но «верх» у меня был на пару размеров больше. Как утешала меня мама, фигура пловчихи, после того как одна из олимпийских пловчих стала моделью для рекламы косметики.

Я не могла понять, чем вызвано мое неприятное чувство. Я завидовала Долл, потому что она перешла на другую ступень отношений, или просто злилась на то, что она скрыла это от меня? Не то чтобы мне нравился Фред или я сама имела на него виды, нет, даже если бы он мне и нравился, у меня не было никаких шансов — не моего полета птица. Неужели я была такой жалкой, что даже лучшая подруга не решилась поделиться радостью, что она встречается с парнем своей мечты?