Аманда Проуз - Дитя клевера

Сол мысленно представил себе, как они с женой трапезничают в Жасмин-Хаусе. Сидят за длиннющим столом, уставленным всевозможными яствами, с самой изысканной сервировкой, с обилием серебра и дорого фарфора, сидят и молчат. И в такие минуты он бы променял все на свете за возможность снова оказаться за столиком в дешевом лондонском кафе, в котором они сиживали вместе с Дот, только затем, чтобы поговорить по-человечески. И даже сырой, промозглый, сумрачный Лондон его бы не испугал… А потом перед его взором предстало широченное супружеское ложе, постельное белье из тончайшего египетского хлопка, а он крутится, переворачивается с боку на бок на краю кровати в ожидании того, когда же наконец его жена заснет и он сможет без помех предаться воспоминаниям о тех счастливых минутах, которые он провел, лежа в одной постели с Кловер. Он снова и снова перебирает в памяти каждое сказанное ею слово, каждый ее жест, ее смех, ее волосы… Словно все это навечно отпечаталось в его мозгу.

— Так твой муж знает, что ты здесь? — спросил он, отрываясь от своих невеселых мыслей.

Дот еще сильнее прижала голову к его груди.

— Конечно! Ведь это он купил мне билет до Сент-Люсии, сказал, что я должна разобраться со всем и решить для себя, как мне жить дальше. Он сказал, что мы с ним живем сейчас не по-людски! Так нельзя жить! Это несправедливо ни по отношению ко мне, ни по отношению к нему. И тут он абсолютно прав!

— Я ему страшно благодарен! Звучит дико, но это так… Хотя, возможно, при личной встрече я бы с удовольствием набил ему морду уже только за то, что он на тебе женился. Впрочем, какое я имею право?

— Все так, Сол! Права у тебя такого нет. К тому же он, в сущности, неплохой человек. Просто он — это не ты, и в этом вся беда. Именно в этом он и виноват предо мной, а больше ни в чем… Не поверишь, но мне даже жаль его… Бедный парень! Влип так влип! Ах, Сол! Все так запутано, все так сложно в этой жизни…

— Это правда! Кругом неразбериха! Но одно я знаю наверняка… Я люблю тебя, Кловер! Я все боялся, что просто выдумал эту любовь, что нет никаких таких особых чувств, которые связывают нас с тобой… Дескать, пустые фантазии, плод воображения. К тому же я переживал, думал, что ты возненавидела меня за то, как я повел себя, уехал, не сказав ни слова. И от таких мыслей хотелось просто повеситься! Но когда я увидел тебя сегодня, то в самое первое же мгновение понял, что наша любовь — она есть… Да! Она существует! Это не какая-то выдумка, она такая же реальная и живая, как и мы сами. Но главное — это то, что наша любовь… она никогда не кончится. Никогда! Нет такой силы, которая заставила бы нас разлюбить друг друга. Ты — любовь всей моей жизни! И будешь ею до самой смерти…

— Ах, Сол! Не отпускай меня!

— Ни за что на свете, любимая!

В тот момент Дот предпочла не задумываться над тем, сколь выполнимо или сколь реалистично обещание ее возлюбленного. Просто сердце ее снова переполнилось радостью, когда она услышала эти знакомые слова.

Сол покинул ее дом, когда солнце уже скрылось в море. Повсюду слышалось пение цикад, стрекот, шум, шорохи других ночных обитателей прибрежных рощиц. Дот одновременно испытывала радостное возбуждение и страшную усталость. Она легла на свою огромную никелированную кровать, долго лежала неподвижно, лишь изредка касаясь рукой тех участков тела, которые совсем недавно ласкал Сол.

— Спокойной ночи, мой дорогой! Сладких тебе снов! — Она заснула с улыбкой на лице. Блаженное состояние! Снова почувствовать себя прежней, такой, какой она была, пока Сол не разбил ей сердце. Пока Симон не вынул из нее всю душу…

На следующее утро Дот проснулась от легкого стука в дверь. Завернувшись в простыню, она ринулась в большую комнату, поймав по пути свое отражение в небольшом квадратном зеркале, висевшем над раковиной. Дот улыбалась, в лучах утреннего солнца ее лицо заиграло всеми оттенками розового, напоминая нежнейший яблоневый цвет. Правда, на голове полнейший кавардак! Но все же общее впечатление самое благоприятное. Она никогда не думала, что такая красивая! Возрадовавшись собственному открытию, она устремилась к дверям.

— Цилла? Это ты? Проходи! Который сейчас час?

— Еще рано! Я тут подумала, что вам нужно позавтракать…

Цилла поставила на столик корзинку с еще теплыми булочками-роллами, стакан свежего ананасового сока и кружку горячего кофе.

— Вот это да! Как это мило с твоей стороны, Цилла! Большое спасибо! И давай на «ты», ладно?