Розамунда Пилчер - Возвращение домой.Том 1

Несмотря на то что по воскресеньям завтрак в Нанчерроу подавался не раньше девяти, к тому времени как девочки с Мэри спустились в столовую, все уже были в сборе и поглощали горячую овсянку с жареными сосисками. Просторная столовая была залита ранними лучами зимнего солнца, восхитительно пахло свежим кофе.

— Просим прощения за опоздание!.. — извинилась Мэри.

— Мы терялись в догадках, чем вы там занимаетесь. — Диана в безупречно скроенном бледно-сером фланелевом костюме сидела на дальнем конце стола, стройная, как тростинка. Ее глаза сияли сапфирами, сочетаясь с голубой шелковой блузкой, в уши были вдеты жемчужно-бриллиантовые сережки-гвоздики, а вокруг шеи обвивались три нитки жемчуга.

— На приготовления ушло чуть больше времени, чем мы рассчитывали…

— Ничего-ничего. — Она улыбнулась девочкам. — Ради того чтобы увидеть такую элегантную пару, можно и потерпеть. Мэри, ты просто волшебница!..

Лавди подошла поцеловать отца. Он и Томми Мортимер тоже принарядились в костюмы с жилетами, рубашки с жесткими воротничками и блестящие галстуки. Полковник положил вилку и обнял дочь.

— Тебя просто не узнать! В платье ты настоящая маленькая леди! А я уже начал забывать, как выглядят твои ножки…

— О, папчик, довольно этих глупостей! — Вырядившись пай-девочкой, Лавди отнюдь не собиралась менять свои манеры. — Ах ты обжора! У тебя же целых три сосиски на тарелке! Надеюсь, ты нам хоть по штучке оставил?!

Позже они впятером с комфортом разместились в огромном «даймлере» полковника и проехали небольшое расстояние, отделяющее Нанчерроу от Роузмаллиона. В церковь Диана надела серую фетровую шляпу с кокетливой вуалькой, а плечи ее были укутаны в боа из чернобурки: день был светлый и солнечный, но холодный.

Припарковав машину у церковного кладбища, они вместе с жителями деревни двинулись шеренгой по дорожке между древними надгробиями и вековыми тисами. Церквушка была крохотная и очень, очень старинная, древнее даже, чем церковь в Пенмарроне. От времени она вся осела и как будто вросла в землю, так что прямо из солнечного сияния дня посетитель ступал в подвальный мрак, где стоял затхлый запах сырого камня, гнилого дерева и заплесневелых церковных книг. Скамьи были жесткие и очень неудобные. Как только они уселись в первом ряду, сверху, с колокольни, раздался надтреснутый звон.

В четверть двенадцатого началась служба. Она продолжалась довольно долго: священник, служка и орган, такие же старые, как сама церковь, по ходу дела нередко сбивались и мешкали, топчась на одном месте. Полковник Кэри-Льюис был, судя по всему, единственным человеком, который знал, что делает; он уверенно прошагал к аналою, зачитал вслух отрывок из Библии и таким же энергичным шагом вернулся на свое место. В свой срок была произнесена бессвязная проповедь, тема которой так и осталась неясна слушателям; пропеты три гимна; собраны пожертвования (десять шиллингов с каждого взрослого и по полкроны с девочек); наконец наступил черед заключительной молитвы, и служба закончилась.

После ощутимой прохлады церкви показалось, что солнце пригревает по-летнему. Все постояли немного у выхода, покуда Диана и полковник обменивались любезностями со священником; его редкие седые волосы на ветру встали дыбом, а длинное свободное облачение с широкими рукавами развевалось и трепетало, как выстиранная простыня, повешенная сушиться на улице. Другие прихожане, направляясь восвояси, почтительно притрагивались пальцами к шляпам: «Доброе утро, полковник; доброе утро, миссис Кэри-Льюис…»

Заскучавшая Лавди принялась прыгать на одной ноге: скок на замшелую могильную плиту, скок обратно.

— Ну, пойдем же! — тянула она за руку отца. — Я проголодалась!..

— Доброе утро, полковник! Отличный денек…

В конце концов прихожане разошлись, но полковник посмотрел на часы и объявил:

— У нас в запасе еще десять минут. Давайте оставим машину здесь и прогуляемся пешком. Немножко моциона не повредит, как раз нагуляем аппетит к обеду. Леди, прошу за мной…

И они двинулись по узкой извилистой дороге, поднимающейся от деревни на холм. По обе стороны стояли высокие каменные стены, заросшие плющом, нагие вязы поднимали к безупречно чистому небу свои верхушки, облепленные галдящими грачами. Склон стал круче — все запыхались.

— Если бы я знала, что мы пойдем пешком, не стала бы надевать туфли на высоких каблуках, — произнесла Диана.

Томми обвил рукой ее талию.