Элиф Шафак - Три дочери Евы

– Что ты имеешь в виду?

Если у Ширин и было объяснение, она не торопилась его озвучивать. Машина остановилась у крыльца дома в Джерико в ряду таких же викторианских домов, с эркерными окнами на первом этаже, высокими потолками и маленьким садиком с задней стороны.

Мона ждала их на ступенях в окружении сумок и коробок с вещами. Махнув им рукой, она спустилась вниз; лицо ее выдавало волнение. Пери сразу поняла, что Мона, как и она сама, уступила натиску Ширин.

– Привет, Мона! – расплатившись с водителем, крикнула Ширин.

Все трое смущенно топтались перед входом, обмениваясь улыбками и приветствиями. На фоне архитектурной гармонии улицы их очевидное несходство было еще заметнее: длинное темно-коричневое пальто и бежевый хиджаб Моны, джинсы и синий плащ Пери, яркий макияж, короткое черное платье и сапоги на высоком каблуке Ширин.

– Надо сделать пару дубликатов, – сказала Ширин, жонглируя связкой ключей. – Чувствую, это будет увлекательно.

С этими словами она отперла дверь и шагнула внутрь. Мона шла следом, на пороге она чуть помедлила, чтобы войти с правой ноги. Губы ее шептали молитву:

– Бисмиллах ир-рахман ир-рахим.

Последней, отчаянно чихая и кашляя, вошла Пери. Хотя дом был полностью меблирован, комнаты показались ей полупустыми. Мысль о том, что теперь ей придется жить вместе с другими людьми и в любое время дня и ночи пересекаться с ними, хочется ей этого или нет, пугала ее. Не будет ли ей в тягость эта вынужденная близость, сумеют ли три девушки, не связанные родственными узами, жить как одна семья, не посягая на личное пространство друг друга? Пери пыталась отогнать тревожные мысли, но они упорно возвращались. Судьба – это рулетка, и крупный выигрыш получают лишь те, кто делает высокие ставки. Что ж, пусть будет что будет, вздохнула она про себя. Возможно, живя под одной крышей, они станут по-настоящему близкими подругами, даже сестрами. А возможно, их совместная жизнь обернется бесконечными размолвками, ссорами и взаимной неприязнью.

Если у домов бывает характер, то этому достался характер старого брюзги. Он вечно жаловался – половицы трещали, дверные петли скрипели, дверцы шкафов взвизгивали, холодильник вздыхал, кофемашина стонала при любой попытке привести ее в действие. Тем не менее он принадлежал им – до тех пор, пока они будут исправно вносить арендную плату. У подруг теперь даже появился свой маленький садик, где они с наступлением теплых дней планировали готовить барбекю.

Из трех спален на втором этаже две были примерно одинаковыми по размеру, третья – меньше и темнее. Пери настаивала на том, чтобы занять именно эту комнату, сочтя это справедливым с учетом своего скромного вклада. Она догадывалась, что Мона и Ширин за ее спиной договорились разделить расходы. Арендную плату взяла на себя Ширин, верная своему слову. Оплата счетов возлагалась на Мону, причем их ежемесячная сумма, скорее всего, не должна была существенно превысить ее плату за комнату в общежитии. Пери оставалось только вносить свою долю на покупку продуктов. На таких условиях она ни за что не согласилась бы занять другую комнату, кроме самой маленькой и неудобной.

– Глупости! – возразила Мона. – Надо тянуть жребий. Кто вытянет самую короткую соломинку, поселится в маленькой.

– Значит, хочешь положиться на судьбу? – недоуменно покачала головой Ширин.

– А ты что предлагаешь?

– Кое-что получше, – расплылась в улыбке Ширин. – Меняться комнатами. Каждый месяц собирать вещи и перебираться на другое место, как кочевники. Будем как гунны, только мирные. И никому не обидно.

– Спасибо вам обеим, но я не согласна, – упрямо заявила Пери. – Или я буду жить в самой маленькой комнате, или не буду здесь жить вообще.

Ширин и Мона обменялись удивленными взглядами. Они никогда не слышали, чтобы Пери говорила так категорично.

– Ладно! – воскликнула Ширин. – Но с одним уговором: ты перестанешь париться из-за денег. Жизнь слишком коротка. К тому же неизвестно, кто у кого останется в долгу в итоге. Может, ты преподашь мне какой-нибудь бесценный урок, а?

Они разошлись по комнатам и следующие несколько часов провели, распаковывая вещи и обустраиваясь на новом месте. Несмотря на размеры и скудную меблировку, Пери сразу очаровала ее комната, окно которой выходило в сад. Больше всего ее поразила массивная деревянная кровать с пологом на четырех витых столбиках, наверняка антикварная. Забравшись в нее и задернув балдахин, она представила, что едет в старинной карете, запряженной лошадьми. Еще в комнате была уютная ниша у окна, куда она сразу переставила кресло, определив это место как уголок для чтения.