Элиф Шафак - Три дочери Евы

Пери с волнением почувствовала, как затрепетало сердце. Способна ли она создать свою собственную универсальную науку? О, это было бы так замечательно! Соединить воедино свою страсть к чтению, жажду знаний, постоянную меланхолию, добавить в эту смесь сломленный дух и измученную плоть старшего брата, пьянство и богохульство отца, молитвы и кровоточащие руки матери, кипящую злобу второго брата и вылепить из всего этого нечто прочное, целостное, надежное? Но разве возможно приготовить вкусное блюдо из негодных ингредиентов?

– Третий сон заставил меня задаться вопросом: волновало ли философа чужое мнение? – продолжал Азур. – Для нас он великий Рене Декарт! Но сам себе он казался заурядным и незначительным человеком. Если у кого-то из вас сходная проблема, помните: даже Декарт страдал от сознания собственной ничтожности.

Пери опустила глаза. Она поняла, что Азур произнес последнюю фразу специально для нее. Он не забыл разговора, произошедшего между ними несколько месяцев назад. Он хотел, чтобы она ощущала больше уверенности в себе. Это было приятно и досадно одновременно.

Тем временем Азур поставил еще один диск.

– Бетховен, «Торжественная месса», – сообщил он. – Погрузитесь в эту музыку. Засыпайте снова!

Опустив головы на подушки, они наслаждались музыкой. Никто не говорил ни слова.

– Занятие окончено! – объявил профессор и выключил проигрыватель.

Тут же раздался стук в дверь.

– Входите, Джим! – откликнулся Азур. – Мы уже закончили.

Вошедший привратник принялся грузить плитку и проигрыватель на тележку.

– А теперь следующее задание, – провозгласил Азур. – В свете нашего сегодняшнего разговора напишите реферат о Декарте. О его доказательствах существования Бога. Но прежде чем приступить к работе, убедитесь, что вы хорошо знаете материал. Рассуждения, не подкрепленные знанием, – это не более чем самовлюбленная болтовня. Все меня поняли?

– Да, сэр, – раздался в ответ хор голосов.

Пери вышла на улицу, чувствуя, что голова у нее идет кругом. Двойственная природа добра и зла, необходимость обрести гармонию в хаосе, тайный смысл снов и призрачность жизни, одиночество юного философа, взыскующего истины, первая строка античного стиха, не потерявшая актуальности и сегодня: «Какой же путь избрать мне в этой жизни?» Что-то изменилось в ней, пока она слушала Азура. Перемены были вроде бы незначительными, даже трудноуловимыми, и в то же время необратимыми, словно перед ней вдруг разверзлась бездна, в которую она боялась заглянуть, из страха увидеть то, что должна там увидеть. Под покровом ее неизменной внешней сдержанности возник разлом, обнаживший ее бешено бьющееся сердце. Больше всего ей сейчас хотелось услышать Азура вновь. До конца дней своих она была готова слушать, как он говорит, говорит для нее одной.

Когда Азур рассуждал о Боге и вере, о жизни и науке, его слова, сцепляясь друг с другом, словно зернышки вареного риса, шли прямиком в жаждущие познания умы его слушателей. Рядом с ним Пери чувствовала себя гармоничной и цельной и верила, что другой взгляд на вещи, отличный от взглядов ее отца или матери, все-таки существует. Благодаря Азуру у нее появилась надежда найти выход из плена той мучительной раздвоенности, в котором она выросла. Он помог Пери не только осознать, но и принять как данность все аспекты ее собственной личности. Теперь ей нечего было подавлять, нечего скрывать. Вселенная Азура находилась за пределами резкого противопоставления добра и зла, Бога и дьявола, света и тьмы, мистики и здравого смысла, теизма и атеизма. Он парил над схваткой, которую в течение многих лет вели между собой Менсур и Сельма и в которую они вовлекли свою дочь. В глубине души Пери понимала, хотя и не хотела признаваться в этом даже самой себе, что сильно увлечена своим преподавателем. Она наконец встретила человека, способного ответить почти на все ее вопросы и, даже несмотря на то что было в этом нечто пугающее, открыть самый короткий путь к решению всех наболевших проблем.

Оксфорд, 2001 год

– Ищите новые способы выражения, их всегда немало. Люди пытаются свести свое понимание Бога к простой и четкой формуле. Это ошибка, которую мы не будем повторять! – Профессор Азур, сунув руки в карманы, расхаживал по аудитории взад и вперед. – Еще несколько десятилетий назад все передовые ученые были убеждены, что в двадцать первом веке религия просто исчезнет. Вместо этого в конце семидесятых произошло ее весьма эффектное возвращение. Подобно оперной диве, которой наскучил вынужденный отдых, религия вернулась на сцену, и голос ее год от года становится все более звучным. Сегодня вопросы веры вновь вызывают жаркие и непримиримые споры.