Элиф Шафак - Три дочери Евы

Утром, зайдя в студенческое кафе, она увидела Мону и Бруно, сидевших за одним столиком. На их лицах застыло выражение взаимной неприязни. Для выполнения очередного задания Азур попросил их объединить усилия и провести вечер в библиотеке вместе. «Делитесь идеями, делитесь едой», – напутствовал он. Разумеется, он намеренно хотел сблизить Бруно, не скрывавшего своего враждебного отношения к исламу, с Моной, которая чрезвычайно болезненно относилась ко всем выпадам против ее религии. Увы, план профессора, несмотря на свою, казалось бы, благородную цель привести их к согласию, не сработал. Вынужденное сотрудничество оказалось обоим в тягость.

Пери уже не сомневалась, что на семинарах Азура нет места случайностям. Все до мельчайшей детали было тщательно продумано и подчинено общему замыслу. Каждый студент был всего лишь пешкой в шахматной игре, которую профессор вел с единственным достойным соперником – самим собой. С ролью пешки Пери смириться не могла. Она чувствовала, как в душе ее бушует ярость.

Днем позже Пери обнаружила в своей почтовой ячейке письмо.

Здравствуйте, Пери,

девушка, которая читает Эмили Дикинсон и Омара Хайяма; девушка, которая относится к жизни очень серьезно; девушка, которая никак не может расстаться со своей родной страной и повсюду таскает ее за собой; девушка, которая любит спорить не столько с другими, сколько с собой; девушка, которая подвергает саму себя безжалостной критике; девушка, которая ожидает извинений от Бога и без всякой необходимости извиняется перед другими людьми.

Вероятно, вы считаете меня омерзительным типом и подумываете о том, чтобы бросить семинар. Но если вы сейчас сдадитесь, то никогда не узнаете, насколько справедливы ваши подозрения. Разве поиск Истины не стоит того, чтобы продолжать его в любом случае?

Пери, не сдавайтесь. Помните, всякий, кто отважился «познать себя», обречен на то, чтобы «разрушить себя». Прежде всего мы должны разбить себя на части и потом из осколков сложить новую личность.

Единственное, что имеет значение, – наша собственная вера в то, что мы делаем .

Пери сунула письмо в карман, надела кроссовки и выскочила на улицу. Глубоко вздохнув, она застегнула молнию толстовки до подбородка и побежала. Все ее мышцы ныли, каждый шаг отзывался в суставах мучительной болью, но она все бежала, понемногу набирая темп и вдыхая свежий утренний воздух, пропитанный запахом влажной земли и осенних листьев, бормотала себе под нос ругательства. Самодовольный мерзавец, да кем он себя возомнил? Пусть катится ко всем чертям!

Да, в первый раз в жизни Пери по-настоящему ругалась, и каждое бранное слово жгло ей язык, как перец. И почему только она не употребляла подобных выражений прежде? Это же так здорово – бежать и ругаться одновременно. Успокаивает нервы. Помогает расслабиться.

Стамбул, 2016 год

Появления экстрасенса гости, сидевшие за столом, ожидали в молчании столь напряженном, что оно казалось наэлектризованным. Через открытую дверь доносился звенящий, как хрусталь, голос хозяйки, приветствовавшей долгожданного провидца.

– Где же вы были так долго? Мы вас заждались!

– Пробки! Это сущий кошмар! – ответил высокий, слегка гнусавый мужской голос.

– Да, пробки – проклятие нашего времени, – вздохнула хозяйка. – Входите, дорогой мой. Все наши гости просто умирают от желания познакомиться с вами.

Через несколько секунд экстрасенс вошел в столовую. На нем были темные брюки, белая рубашка и голубой с золотом парчовый камзол из какой-то совсем другой эпохи. Щеки его покрывала густая светлая щетина. Учитывая, как долго он добирался на этот званый обед, она могла отрасти в пути. Маленькие, близко посаженные глаза, худощавое лицо с острым и тонким носом, срезанный подбородок – все это придавало ему сходство с лисой.

– О, как много народу! – воскликнул он. – Если вы все хотите узнать свое будущее, мне придется поселиться здесь надолго.

– Мы будем только рады, – улыбнулась хозяйка.

– Полагаю, узнать свое будущее пожелают лишь дамы, – подал голос хозяин дома, сидевший в отдалении.

По его убеждению, более скучного занятия, чем слушать прогнозы о чужом будущем, трудно было придумать. Собственное будущее он творил сам. И сейчас, предоставив жене право развлекаться всей этой ерундой, он хотел переговорить наедине с управляющим банком.

– Почему бы дамам не перейти на диваны? – предложил он. – Там вам будет удобнее.