Милена Бускетс - И это тоже пройдет

– Я купила шампанское, потому что узнала ужасную новость. Умер мой гинеколог.

– Да что ты?! – ахнула я. – Сочувствую. Это серьезная потеря.

София села за стол и погрузилась в печальную задумчивость. Ну надо же! Я и не подозревала, что она так привязана к своему гинекологу! Может, она и черное платье надела в знак траура?

– Вы только представьте себе, – сокрушенно вздохнула она, – умер мужчина, чьи руки первыми залезли мне сами знаете куда.

Так вот в чем дело! У меня словно гора с плеч свалилась.

– Да, мы все стареем, – философски заметила Элиса.

– Лично я чувствую себя прекрасно, – возразила София. – Лучше, чем когда-либо.

– Ладно, Пош, давай сюда бутылку. Суну в морозильник. Мы понимаем, что ты огорчена.

– Как он меня назвал?! – в возмущении повернулась ко мне София.

– Пош – это пижонка из группы Spice Girls , – пояснила я.

– А я тут при чем? – изумилась София. – Странные заявления…

– Это шляпа у тебя странная, – парировал Гильем. – Ладно, кто хочет покататься на «Туруруте»? Дети, готовы? Отправление через двадцать минут! Пош, иди надень купальник!

Больше всего в жизни ты любила выходить в море на нашей яхте. Когда-нибудь я наберусь мужества и раскрою фотоальбомы, которые ты подарила мне на прошлый день рождения, за несколько месяцев до своей смерти. Я сто раз говорила тебе, что мне не нужны твои картины, скульптуры и книги, сколько бы они ни стоили, и единственное, что я хотела бы получить в наследство, – это семейные альбомы, которые начал заполнять еще дед, а ты продолжила. В тот день ты явилась ко мне с огромным сиреневым чемоданом (тащить его тебе помогала сиделка), набитым этими альбомами – наглядным свидетельством нашего былого счастья. Я буду листать их, пока не найду твою фотографию, на которой ты снята за штурвалом «Турурута»: ты стоишь с растрепавшимися от ветра волосами и улыбаешься. Этот снимок я поставлю на полку, рядом с папиной фотографией. Если я до сих пор не сделала этого, то лишь потому, что ты еще не стала воспоминанием. Только время – жестокое и беспощадное – справится с этой задачей.

Мы пестрой ватагой выкатились из дома и направились в сторону пирса. Во главе шагал Гильем, нахлобучивший на голову старый матросский берет, найденный в гараже. Мы шли по мощеным улочкам, мимо пустой в этот час церкви со сверкающей на солнце кровлей. Вокруг нее, словно солдаты вокруг полководца, выстроились дома – одинаковыми шеренгами, лишь кое-где оживляемыми вишневыми и розовыми облачками цветущей бугенвиллеи да начавшей желтеть зеленью редких деревьев.

Сразу за домами начинаются горы – когда-то на их склонах росли оливы. Веками окружающие городок со всех сторон, они превратили его в нечто вроде островка посреди остальной части области.

Кажется, даже море – то тихое, то бурное, то печальное, то ликующее, то буйное, то кроткое, то пестрящее лодками и яхтами, то пустынное, словно утомленное, – уважительно омывает этот клочок суши, не подвластный влиянию времени и спокойно переваривающий нашествие туристов.

Дети в спасательных жилетах, таких же оранжевых, как буйки, покачивающиеся на воде, вместе с Гильемом и Патум терпеливо ждали на причале лодочника, который обещал доставить нас к месту швартовки яхты. Уго и Пеп тихонько переговаривались; Каролина присматривала за маленькой Ниной, чтобы не свалилась в воду; мы с Софией пошли за пивом. Гильем мгновенно нашел с лодочником общий язык, тот дал ему номер своего мобильного и попросил позвонить, когда соберемся назад.

– Пош, напомни мне вечером, чтоб я купил ему бутылку рома.

Спокойная морская гладь сверкала так, словно ночью все звезды упали с небес в волны. Я опустила за борт руку, и от пальцев побежали, тут же исчезая, три пенных следа. В глубине серыми тенями сновали крохотные рыбки. Пляж быстро удалялся от нас – вместе с толпами отдыхающих в разноцветных купальниках, смехом, криками и плеском воды. Гильем настоял, чтобы на яхту мы поднялись по одному, соблюдая порядок, и каждому указал место. Затем, достав с помощью Эдгара румпель и винт, встал посредине палубы и лихо заломил берет.

– Так, дети! – копируя твои интонации, провозгласил он. – С места не вставать! Яхта – штука опасная. Эдгар! Эдгар, устанавливай винт! Осторожнее, не урони. Где якорь? В воде? За что-то зацепился? Кто прыгнет в воду и освободит якорь? Как не зацепился? Ну слава богу! Ключи! Где ключи? Кому было поручено взять ключи?

Он изобразил тебя настолько похоже, что все засмеялись.