Наталья Баклина - Девушка с Рублевки

О том, куда меня везет, Аленка молчала всю дорогу, загадочно улыбаясь. Она, кажется, принарядилась. Понять было трудно, она и так всегда одевается очень ярко. Но сегодня ее голову украшали затейливо подколотые локоны, и помада на губах мерцала новым перламутровым блеском.

– А знаешь, что я вчера сделала? Вместо Пенкина статью написала. И своими тунисскими снимками проиллюстрировала.

– Как это? – взглянула на меня Аленка.

– Витька в больнице какую-то фигню про Тунис написал, скука смертная. Хотя что можно требовать от больного человека! Я набирала эту чушь, набирала, а потом не выдержала и все переписала по-своему. И он сказал, что в таком виде ему статья нравится, пусть будет.

– Слушай, я что-то в толк не возьму. «Приезжайте, люди, в Африку гулять» ты написала?

– Ну да. А ты откуда знаешь, журнал же еще не вышел?

– Мне Виктор сегодня макет показывал, я к нему в больницу заходила. Попросила дописать в конце, что материал подготовлен при содействии нашей компании. Слушай, я ему за эту статью столько комплиментов наговорила... Но ведь там его подпись стоит!

– Ага, я его подпись оставила. Старался же человек, писал, зачем больного расстраивать. Тем более что он настоящий журналист. А на меня минутное вдохновение нашло. Хватит и того, что моя фамилия под фотографиями стоит.

– Слушай, Лариска, ты в него влюбилась? – спросила Аленка почему-то охрипшим голосом.

– Я? Нет. Но раз я за него замуж выхожу, наверное, должна ему помогать, поддерживать.

– Все-таки выходишь? Ты твердо решила?

– Аленушка, ты знаешь, да. Кажется, это самый подходящий для меня вариант.

– Ну и дура! Выходи, приехали.

Мы вышли из машины. На противоположной стороне из-за чугунной узорчатой ограды какого-то парка гремела музыка.

– Аленка, что это?

– Сад «Эрмитаж». Здесь сегодня «Премиум-банк» устраивает в театре прием для держателей карт «Премиум-голд». То есть для миллионеров.

– А у тебя есть карта «Премиум-голд»?

– Нет. Мы с тобой пройдем как пресса. Я нас аккредитовала от журнала «Новый фактор».

Возле входа в сад образовалась небольшая давка. Двое парней – эдакие шкафы, затянутые в черные костюмы и белеющие манжетами и воротничками – проверяли пригласительные и осаживали стайку желающих пройти «на халяву».

– Послушайте, почему вы нас не пускаете? – возмущалась тощая девица с прической из взъерошенных разноцветных прядей. – Я представитель прессы, газета «Вечерняя Москва», моя фамилия Сидорова, посмотрите в ваших списках.

– Девушка, сейчас выйдет представитель пресс-службы и разберется. Я с прессой не работаю, отойдите в сторонку. – Охранник стоял скалой.

– Нет, черт знает что такое! Прессу не пропускают! – скривилась девица. – Вы хотите, чтобы я в газете написала, что ваш банк облажался?

– Девушка, я хочу, чтобы вы не мешали проходить гостям, – невозмутимо сказал охранник.

– Слушай, не пускает, – шепнула я Аленке.

– Нас пустит. Плащик расстегни, воротник поправь. И волосы взбей на затылке. Ага, так хорошо. – Она тоже расстегнула свой блестящий плащ, показывая черное платье с серебряной искрой. – Вперед! Улыбайся.

– Ваши пригласительные, дамы? – В глазах охранника мелькнул интерес.

– Мы аккредитованные представители прессы, журнал «Новый фактор». Это Лариса Калитина, редактор. – Я держала улыбку. – А я Алена Лопахина, ведущая рубрики «Светская жизнь». Мы можем пройти?

– Да, конечно, – отступил в сторону охранник, и, миновав ворота, мы оказались на красной ковровой дорожке.

– Ух ты, обалдеть! – удивилась я. – Никого не пускал, а нас впустил. Как это у тебя получилось?

– У меня было секретное оружие – ты.

– Да ну тебя, я серьезно!

Шикарная красная дорожка, петляя между деревьями, вела к театральному подъезду. По краям дорожки горели факелы, закрепленные в специальных «стаканах». Оркестр, чью музыку мы слышали издалека, играл у входа в театр. Мы вошли и тут же получили по роскошному цветку. Их всем входящим дамам раздавали девушки с корзинками цветов.

– Что это? – Я залюбовалась розовыми, в бело-малиновых крапинках, лепестками.

– Орхидеи! Пойдем что-нибудь съедим, я голодная!

В фойе театра тоже играла музыка, но уже только скрипки. Собравшаяся публика лениво фланировала, искоса поглядывая друг на друга.

– Ой, смотри, Елена Ханыгина! – увидела я известную телеведущую.

– Да тут много всяких VIP-персон набежит, еще кого-нибудь увидишь, – отмахнулась Аленка и ухватила крохотный бутербродик размером с половинку спичечного коробка. Бутербродики – кусочки белого хлеба с огурцом и ломтиками какого-то светлого мяса – держал на подносе парнишка-официант, неподвижный, словно статуя.