Наталья Баклина - Девушка с Рублевки

– Танька, вот за что я тебя уважаю, так это за твою рассудительность и обстоятельность! – Ирина разлила по бокалам остатки вина. – А я со своим развелась, надоел. Не муж, а мебель какая-то. Ничего ему не надо, ни заработка хорошего, ни квартиры новой. Суета, говорит! Живем вчетвером в двух смежных комнатах – и ладно. Только и знает, что сидит медитирует.

– Толку-то от твоего развода, – сказала Татьяна. – Он так же и медитирует. Живете-то все равно вместе.

– Скоро разъедемся. Я квартиру беру по ипотеке, эту продам, ему комнату в коммуналке куплю. Будет ему у-вей, даосу равнодушному! Ладно, девчонки. У меня – тост. Давайте выпьем за наше женское счастье!

Мы выпили.

– Ой, Виктор, идите к нам! – почти сразу закричала Ирина и замахала рукой.

Я оглянулась. У колонны стоял Пенкин с тарелками и озирался, выбирая, куда присесть – свободных столиков поблизости не было. Наконец он решился и подошел к нам.

– Добрый вечер.

– Здравствуйте. А мы за наше женское счастье пьем, допили уже всю бутылку. Закажите себе такого же вина, вкусное! – Ирину, похоже, слегка развезло.

– Мне пива, – сказал Пенкин появившемуся официанту, и я, уже машинально, перевела этот заказ.

Да, похоже, за день лингвистических мучений я все-таки разворошила залежи своего английского. И, как оказалось, не зря меня учили в школе и институте – заговорила.

Официант принес бутылку пива. Пенкин сидел бирюком и жевал свое мясо. За столом повисла пауза, которую нарушила Ирина:

– Виктор, мы тут про женское счастье говорили и установили критерии: здоровые дети, муж-добытчик и отсутствие домостроя. Что вы, как мужчина, на это скажете?

– Нормальные критерии, – согласился Пенкин, взглянул на меня и отвел глаза. – Как говорится, мужчина добывает мамонта, женщина его готовит.

– Кого? – не удержалась я. – Мужчину или мамонта?

– Обоих, – хмыкнула Татьяна. – Сначала мужика, чтобы смог на охоту пойти, потом мамонта, чтобы смог мужика накормить.

– Ой, ребята, вы здесь! Я сейчас к вам вернусь! – Аленка, бросила сумочку на свободный стул и исчезла.

– Она же в ресторан собиралась? – удивилась я. – Не срослось, что ли?

Мы немного погадали, что не так со свиданием подруги, и тут она появилась с тарелкой десертов.

– Ален, тебя этот твой Саид не покормил, что ли? – спросила я. – Как в ресторан съездили?

– Какой «съездили»! Знаешь, где ресторан? Вон за стенкой комнатки. Это их рестораны. Хочешь тебе – мексиканский, хочешь – итальянский. Мы пошли, как дураки, в рыбный, я наелась какой-то дряни. А потом он мне – бонжур-оревуар, и свалил. Дела у него!

Она фыркнула и принялась за пирожные. Увы, романтическое свидание не состоялось.

– Да ладно тебе, не расстраивайся, – коснулась ее руки Ирина. – Здесь тоже хорошо можно развлечься. Я смотрела программу – сначала шоу-варьете, потом дансинг, потом дискотека.

– Ладно, – мрачно согласилась Аленка, – будет вам варьете. Вина закажем?

Обещанное шоу-варьете оказалось концертом, подготовленным силами местных аниматоров. Давали его в конференц-зале, пристроенном к основному зданию отеля. Идти туда надо было через улицу, уже совсем «ночную» – темнело здесь часов в шесть вечера по-нашему. Тьма была по-южному абсолютной, и казалось, стоит только сойти с дорожки, отмеченной огоньками невысоких фонарей, стоит только потерять из виду вывеску конференц-зала – так и будешь бродить по громадной территории, натыкаясь на кусты и пальмы. Мы, держась вместе, благополучно добрались до места и почти не опоздали. Действо на небольшой сцене с ширмами-кулисами только начиналось. Зал был забит почти полностью, и нам пришлось рассыпаться, отыскивая себе места. Девчонки нашли три кресла ближе к сцене, а я с шефом застряла в задних рядах.

На сцене под звуки «самбы» метались три пары. Парни в блестящих штанах и манишках на голое тело, девушки в шлемах с перьями и купальниках, открывавших бедра и спины. Пять человек танцевали слаженно, а шестая, самая тоненькая и невысокая девушка, танцевала как-то напряженно, «в полноги», то и дело поглядывая на остальных. Но танец понравился, зрители шумели и аплодировали.

– Тоже мне, шоу! Самодеятельность дворовая! – фыркнул шеф.

Следующими на сцену вышли европеец и африканец. Они сели на стулья, развернули газеты и под музыку стали изображать, как они их читают, потом меняются газетами, потом – местами. Движения танцоров были нарочито прерывистыми, будто они – заводные манекены. А потом «манекены» отшвырнули стулья и выдали такой брейк-данс, что публика взвыла от восторга и зашлась в овациях.