Владимир Лобас - Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста

Обо всем этом думал я промозглым утром в последнюю пятницу сентября, возвращаясь в Манхеттен из дальнего района Вайтстоун. Тяжелый туман лежал на шоссе. Было скользко, я ехал медленно. Дрогнул под колесами обогнавшей мой чекер машины полурастерзанный труп собаки…

О том, что сегодня пятница, напоминали мне и гладкость тщательно выбритых щек, и мой парадный пиджак, аккуратно уложенный на сиденье, и брошенный в конверте поверх пиджака текст радиопрограммы: по пятницам, в 10.00 у меня запись. С тех пор как я стал «подрабатывать» в такси, мне не приходится трястись в сабвее через весь город, добираясь на радиостанцию. За час до записи я бросаю свой кэб на стоянке у Центрального вокзала, надеваю пиджак – и бегом через дорогу, к зданию 30 Ист 42, а там – на третий этаж…

Елки-моталки! Отвлекшись досужими думами, я прозевал ведущую в Манхеттен магистраль, и теперь мне придется добираться до центра по Северному бульвару. «Мало того, что порожняком, – чертыхался я, – так еще и через сто светофоров!..»

Впрочем, таксист никогда не знает, где найдет, а где потеряет. Едва я вырулил с шоссе на Северный бульвар, как увидел у бровки тротуара фигуру, неуклюже взмахнувшую костылем: меня просили остановиться.

Скрипнули рессоры под тяжестью туши, опустившейся на заднее сиденье. «В Манхеттен, через мост Квинсборо!» – сказал человек-гора.

Как ни обрадовался я неожиданному пассажиру, ехавшему туда, куда мне было нужно, но все-таки обратил внимание, что клиент-инвалид почему-то не уточнил адреса. «Манхеттен большой», – отметил я про себя, но под тиканье счетчика мысли мои унеслись куда-то далеко-далеко, черт знает куда – к подножию какого-то фантастического сооружения, которое уже не раз в течение нынешней осени приоткрывалось мне в обрывках вскользь услышанных разговоров между таксистами, и я, словно сквозь марево или дым, видел то вершину этого сооружения, то край его, а сейчас вдруг оно открылось мне целиком! Это была пирамида. Да, да, самая настоящая, наподобие египетских. Пожалуй, не самая грандиозная, но зато, несомненно, последняя из всех воздвигнутых на Земле пирамид: результат муравьино-кропотливых усилий нескольких поколений нью-йоркских кэбби…

Идея этой пирамиды, сооруженной профессиональными неудачниками, которые не только не стали братьями по несложившейся доле, но, наоборот, разделились на множество замкнутых каст, – заключалась в том, чтобы еще раз напомнить миру исконную истину: «НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РАВЕНСТВА МЕЖДУ ЛЮДЬМИ!».

На вершине пирамиды, исключавшей все примитивные рассуждения о равенстве таксистов: дескать, если ты извозчик и я извозчик, то какая же между нами разница? – обитали хозяева медальонов, образуя нечто вроде дворянского сословия. К водителям-пролетариям они, разумеется, относились свысока, но что примечательно: внутри своей касты таксисты – «дворяне» тоже не были на равных! И не потому, что все сплошь хозяева медальонов были ужас до чего спесивыми людьми. Напротив: людьми они были самыми обыкновенными, а вот медальонами владели – разными. Одни – индивидуальными, а другие – «мини». [40]Как титулы, знаете, бывают графские и баронские. Какая между ними разница, я уж, наверное, до конца своих дней не разберусь: тот хозяин желтого кэба и этот хозяин желтого кэба; но если медальоны «мини» поднялись в последнее время в цене до тридцати пяти тысяч, то индивидуальные взвились до сорока пяти. И потому владельцы первой «гильдии» относились свысока к владельцам второй.

Ступенью ниже хозяев отведено было место тем таксистам, которые говорят: «Кэб – мой, я только медальон арендую». Купив желтую машину (и подписав контракт на аренду медальона), кэбби получает право нанять второго водителя – от себя. Никто не в состоянии крутить баранку по двадцать четыре часа в сутки. Зачем же допускать, чтоб «тачка» простаивала? Почему не уступить на ночь место за рулем горемыке, который еще беднее тебя? Чужой труд – верная прибыль…

Но далеко не каждый таксист имеет возможность продавать свои силы – хозяину. Для этого нужно иметь деньги (и для кэбби – немалые) – пятьсот долларов – если садишься вторым водителем, сменщиком. Мало ли какой номер может «отколоть» кэбби-люмпен: ударит машину и скажет, что так и было – залог необходим. Без залога не получишь в аренду ни медальона, ни кэба.

Для тех, кто сумел собрать исходные эти пятьсот монет, отведена в пирамиде еще одна соответственная ступень, а самое ее основание – пыль под ногами – это гаражные кэбби, такие, как я, «бурлаки». Однако и наше положение, низов, ошибочно было бы рассматривать как безвыходное… Потому-то кэбби всех рангов так старательно возводили свою пирамиду, что даже самый распоследний, нищий шоферюга в полном единодушии с хозяином пяти медальонов имел замечательное право – презирать: красных, зеленых, коричневых и всех прочих подонков «джипси».