Жоржи Амаду - Бескрайние земли

Женщины стояли как вкопанные, дона Ана с библией в руке жадно следила за разговором. Теперь она поняла все и оценила значение этого события. Она знала, что в эту ночь поставлено на карту будущее Бадаро. Синьо прошелся по зале широкими шагами.

— Что же случилось с негром? — спросил он.

Вириато попытался объяснить:

— Похоже, что он испугался…

— Я тебя не спрашиваю…

Мулат съежился. Жука потирал руки, стараясь скрыть свое волнение:

— Теперь уже другого выхода нет… Лучше начать нам прежде, чем выступит Орасио… Это — война…

Услышав слова мужа, Олга сделала испуганный жест. Синьо снова сел. Прошла минута молчания. Он думал о том, что дочь прочитала в библии. Казалось, все было ясно, но он захотел еще раз удостовериться:

— Ну-ка, почитай еще, дона Ана…

Она взяла книгу, раскрыла ее наугад и, стоя, прочла. Ее руки немного дрожали, но голос звучал твердо:

«А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу».

Синьо поднял голову, у него уже не оставалось никаких сомнений. Знаком он велел женщинам выйти. Олга и Раймунда пошли к дверям, но дона Ана не двинулась с места. Те были уже в коридоре, а она все еще стояла в зале с библией в руке, смотря на отца. Жуке хотелось поскорее ее спровадить, чтобы поговорить с братом наедине. Синьо сказал суровым голосом:

— Я ведь велел тебе идти спать, дона Ана. Чего ты ждешь?

И тогда она процитировала на память, не заглядывая в библию и устремив глаза на отца:

«Не иди против меня, вынуждая меня покинуть тебя и уйти, ибо куда бы ты ни пошел, туда пойду и я; и где бы ты ни остался, там останусь и я».

— Это не женское дело… — начал было Жука.

Но Синьо прервал его:

— Пусть она останется. Она — Бадаро. Придет день, когда ее дети, Жука, станут собирать какао на плантациях Секейро-Гранде. Можешь остаться, дочь моя.

Жука и дона Ана сели рядом с ним. И они начали разрабатывать планы борьбы за овладение лесами Секейро-Гранде. Дона Ана была довольна, и эта радость делала еще красивей ее смуглое личико с горящими черными глазами.

В эту ночь разнузданных страстей, чаяний и грез вокруг леса зажглись огни. Керосиновые лампы в доме Орасио и в доме Бадаро. Свеча, которую дона Ана поставила у подножья статуи богородицы в алтаре каза-гранде, моля помочь Бадаро. Свеча, зажженная у тела покойного, которого несли к дочерям в Феррадас. Огни на фазенде Бараунас, куда почти одновременно прибыли Жука Бадаро и Манека Дантас, чтобы переговорить с Теодоро. Красный и дымный свет коптилок в хижинах работников, проснувшихся раньше обычного, чтобы послушать рассказы о негре Дамиане, который дал промах и скрылся неизвестно куда. Свет в доме Фирмо, где дона Тереза на кровати из жакаранды ожидала мужа. Огни в домах мелких землевладельцев, разбуженных неожиданным прибытием Фирмо с жагунсо Орасио: Фирмо привез им приглашение на завтрак к полковнику. Вокруг леса горели огни фонарей, светильников, ламп и коптилок. Они обозначили границы леса Секейро-Гранде с севера и с юга, с востока и с запада.

Люди верхом или пешком кое-где пересекали небольшие участки леса, чтобы сократить путь. Они ездили с фазенды на фазенду, с плантации на плантацию и приглашали на переговоры, которые должны были состояться на следующее утро. Людские страсти зажгли вокруг леса огни, люди галопом поскакали по дорогам. Но ни огни, ни топот не разбудили лес Секейро-Гранде; вековой сон лежал на его стволах и ветвях. Отдыхали ягуары, змеи и обезьяны. Не проснулись еще птицы, чтобы приветствовать зарю. Только светлячки — фонарики призраков — освещали своим изумрудным огнем густую зелень деревьев. Лес Секейро-Гранде спал, а вокруг жадные до денег и власти люди строили планы его завоевания. В сердце сельвы, в самом укромном месте леса, освещенном мигающими и мерцающими огнями светлячков, спал колдун Жеремиас.

Ни деревья, ни животные, ни колдун не подозревали, что лес находится в опасности, что он окружен корыстными и честолюбивыми людьми, что дни гигантских деревьев, диких животных и страшных призраков уже сочтены. Колдун спал в своей убогой хижине, спали деревья и животные.

Сколько лет могло быть этому негру Жеремиасу с седыми курчавыми волосами, с затуманившимися незрячими глазами, с согбенным телом, тощему, с лицом, изрезанным морщинами, с беззубым ртом, неясно бормотавшим какие-то слова, смысл которых надо было угадывать?

На двадцать лиг вокруг Секейро-Гранде никто не знал этого. Для всех Жеремиас — лесное существо, такое же грозное, как ягуары и змеи, как стволы, переплетенные лианами, как сами призраки, которыми он управляет и которых выпускает на волю. Он хозяин и властелин этого леса Секейро-Гранде, который оспаривают Орасио и Бадаро. От морского побережья, от порта Ильеуса до самого отдаленного поселка на дорогах сертана люди говорили о Жеремиасе, о колдуне, который излечивает от болезней и заговаривает от пуль и укусов змей, дает лекарства от любовных недугов и знает колдовство, заставляющее женщину привязаться к мужчине сильнее, чем клейкий сок зерен какао к ногам. Слава о нем дошла до города и поселков, которых он сам никогда, не видел. Люди издалека приходили к нему за советом.