Анар - Шестой этаж пятиэтажного дома

— Да не дозвонишься ты, — злорадно сказала Зивяр-ханум. — Видела я, как Спартак выводил из гаража машину. Что ж, видимо, она предпочла его «Волгу» твоему «Москвичу». — Внезапно Зивяр-ханум умолкла, пристально посмотрела на сына и уже совершенно иначе, тихо и мягко, сказала: — Сыночек, милый, да не расстраивайся ты, не твоего она поля ягода. Ну, иди поешь, я твою любимую долму приготовила, сейчас накрою на стол. С работы пришел, голодный, ну, иди, на тебе лица нет.

Он оделся и вышел, лишь бы не слышать ее голоса, ее слов не только о Тахмине, о Спартаке, но и о чем угодно — о еде, усталости, работе, сказанных грубо или мягко, зло или ласково.

Только пройдя два квартала, он понял, что не взял машину. Он ходил и думал: «Что за чертовщина, опять это бабьи сплетни или действительно она звонила Спартаку? Может, опять из-за подруги? Но она же говорила, что там все кончено, у подруги с ним. И почему она не звонит мне, и что за новая тема развод? Не в этом ли было дело, когда она просила меня не звонить, пока не решится некий важный вопрос? Тогда при чем Спартак? А не связан ли этот развод с Мухтаром? И где она сейчас, в девять вечера, сама, черт ее дери?» Он звонил ей еще и еще, а телефон все молчал. И в половине одиннадцатого Заур понял, что, если сегодня же не объяснится с ней, он не уснет и вообще не сможет жить.

Он знал ее дом и знал ее окна, они светились. Он вошел в будку автомата напротив этих окон, звонил и ждал — три, четыре, пять минут, и опять, и опять звонил: телефон не отвечал. Заур вышел из будки и вдруг сразу увидел ее сверкающую бордовую «Волгу» Спартака прямо у подъезда Тахмины, под ее окнами. И ему показалось, что сейчас наконец он понял все, но, чтобы поставить все точки над «и», он должен все выяснить точно. Увидеть их своими глазами. Они не берут трубку — он уже думал об абоненте неотвечающего номера как о Тахмине и Спартаке, которые, вне сомнения, сейчас вместе за этими интимно полуосвещенными окнами. Что ж, он поднимется прямо к ним, не думая о последствиях. Они не откроют ему так же, как не отвечают на его звонки, что ж — он взломает дверь. Заур вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и нажал на звонок. Ответом была тишина, он нажал еще и услышал чьи-то торопливые шаги, а потом голос Тахмины, чуть удивленный:

— Кто там?

— Я, — сказал он, — Заур.

Дверь открылась, и изумленная Тахмина переспросила:

— Ты?

— Да, я, — сказал Заур с вызовом.

— Заходи, чего ж ты стоишь?

Он вошел в переднюю. Из комнаты доносились звуки приглушенной музыки, а из кухни — запах жареных каштанов.

— Каким образом ты очутился здесь?

— Я звоню тебе, почему ты не берешь трубку?

— Так у меня же телефон не работает. Со вчерашнего дня. Отключили. Наверное, не уплатила вовремя. Да что мы здесь стоим, заходи в комнату.

Сколько раз он мысленно представлял себе ее квартиру, и все же она стандартная маленькая квартира в типовом доме — каким-то особым расположением предметов, декоративными деталями (большими фотографиями Тахмины на стенах, пестрым надувным шаром в углу, старинными стенными часами, странным сухим деревцем в деревянном бочонке) поразила его своей похожестью на хозяйку. Может, дело было даже не во вкусе, а в каком-то психологическом шифре, который мог разгадать лишь человек, близко знающий Тахмину, ее душевный настрой, несбывшиеся желания, ностальгию по чему-то неуловимому и, увы, уже неосуществимому. Она, например, любила коллекционировать бирки от багажа различных авиарейсов, и друзья, знакомые с этой ее причудой, привозили ей бирки из зарубежных поездок. Разноцветные эмблемы разных компаний, названия городов, номера рейсов, нанизанные один на другой, были привязаны к дверной ручке. У случайного человека могло создаться впечатление, что Тахмина объездила весь мир, в то время как она существовала лишь в мире воображаемых экзотических путешествий…

Под торшером, на маленьком журнальном столике стояли два стакана чая, конфеты, варенье и три рюмки. Две из них были пусты, а одна — полная. «Кто третий?» — ударила кровь в голову Заура.

— Садись где понравится, — сказала Тахмина.

— У тебя гости?

— Да какие гости, соседка Медина.

— Это ты с ней пьешь коньяк?

— Да, сейчас и тебя угощу, — сказала Тахмина и вынула из буфета початую бутылку коньяка.

— Здравствуйте, — сказала Медина, входя в комнату. В руках она держала большую тарелку с горячими каштанами.

Заур сдержанно поздоровался.

— Ах да, вы же знакомы, — сказала Тахмина, и Заур сразу вспомнил, как Медина принесла ему на работу ее подарок — зажигалку «Ронсон».