Шервуд Андерсон - Из ниоткуда в ничто

Они молча шли, пока не достигли края города, и тогда Мелвил Стонер протянул руку.

— Вы пойдете со мной? — спросила она.

Он покачал головой и рассмеялся.

— Нет, — произнес он. — Я останусь здесь. Время для моего ухода давно миновало. Я останусь здесь до конца своих дней. Я останусь здесь с моими мыслями.

Он повернулся и стал удаляться в темноту, за пределы круга света, отбрасываемого последним фонарем на улице, переходившей теперь в дорогу, которая вела в соседний городок к востоку. Розалинда стояла, смотря вслед Мелвилу Стонеру, и что-то в его размашистой, подпрыгивающей походке снова вызвало в ее сознании образ гигантской птицы. «Он похож на чаек, парящих над рекой в Чикаго, — подумала она. — Его призрак витает над Уиллоу-Спрингсом. Когда смерть входит в жизнь здешних людей, его дух устремляется вниз и выхватывает из них красоту».

Сперва Розалинда медленно шла по дороге между маисовыми полями. Ночь была, огромной тихой обителью в которую она могли с миром войти. Легкий ветерок шелестел листьями маиса, но то не были ужасные, многозначительные человеческие звуки, производимые теми, кто физически жил, но духовно был мертв, принял смерть, верил только в смерть. Листья маиса терлись один о другой, и слышался тихий, приятный шум, словно что-то рождалось, древняя, мертвая физическая жизнь отрывалась, отбрасывалась в сторону. Может быть, в страну входила новая жизнь.

Розалинда побежала. Она сбросила с себя город и отца с матерью, как бегун сбрасывает с себя тяжелую и ненужную одежду. Ей хотелось также сбросить с себя одежду, скрывавшую наготу ее тела. Ей хотелось быть голой, только что родившейся на свет. В двух милях от города через Уиллоу-Крик был переброшен мост. Река теперь пересохла, но в темноте Розалинде чудилось, что река полна воды, быстро текущей воды, воды цвета хризопраза. Розалинда бежала быстро; теперь она остановилась на мосту, часто, прерывисто дыша.

Через некоторое время она двинулась дальше и шла, пока дыхание не успокоилось, а затем опять побежала. Ее тело трепетало жизнью. Она не спрашивала себя, что собирается делать, какой выход найдет из того положения, которое заставило ее поехать в Уиллоу-Спрингс, в смутной надежде, что слово матери разрешит ее сомнения. Она бежала. Перед ее взором пыльная дорога продолжала нестись ей навстречу из тьмы. Розалинда бежала вперед, все вперед, навстречу слабому мерцанию света. Тьма расступалась перед ней. В этом беге была радость, и с каждым шагом в молодой женщине усиливалось чувство избавления. Чудесная мысль рождалась в ее сознании. Когда она бежала, ей казалось, что свет под ее ногами становится ярче. Казалось, мрак пугался ее присутствия и быстро отступал в стороны, прочь с ее пути. Розалинду охватило ощущение уверенности. Она сама превратилась во что-то таящее внутри свет. Она была творцом света. При ее приближении мрак пугался и убегал вдаль. Когда эта мысль пришла Розалинде в голову, она почувствовала себя способной бежать не останавливаясь, без отдыха, и ей хотелось бежать так без конца, через всю страну, через селения и города, разгоняя своим появлением тьму.