Шервуд Андерсон - Из ниоткуда в ничто

— О, боже, Розалинда, не делай этого, не делай! — вновь и вновь бормотала она.

Как хотелось ей, чтобы Розалинда оставалась чистой, незапятнанной! Когда-то и она была молодой женщиной, гордой и независимой. Мог ли кто-нибудь подумать, что ей захочется стать ма Уэскотт, толстой, грузной и старой? На протяжении всей замужней жизни она не покидала своего дома, своей кухни, но все же она наблюдала и видела, что происходит с женщинами. Ее муж умел зарабатывать деньги, он всегда заботился о ее удобствах. Это был медлительный, молчаливый человек, но в своем роде он был не хуже других мужчин в Уиллоу-Спрингсе. Мужчины зарабатывали деньги, они много ели, а затем вечером возвращались домой к женщинам, на которых были женаты.

Ма Уэскотт была дочерью фермера. В юности она видела у животных, как самец преследует самку. В этом была какая-то грубая настойчивость, жестокость. Таким путем жизнь без конца продолжала себя. Время после замужества было для ма Уэскотт ужасным временем. Почему она хотела выйти замуж? Она пыталась рассказать об этом Розалинде.

— Я увидела его здесь, на главной улице города, как-то субботним вечером, когда приехала с отцом, а через две недели снова встретилась с ним во время танцев на одной из ферм, — рассказывала она; ма говорила как человек, который пробежал большое расстояние, чтобы передать какую-то важную, какую-то срочную весть. — Он хотел, чтобы я вышла за него замуж, и я согласилась. Он хотел, чтобы я вышла за него замуж, и я согласилась.

Дальше сообщения о самом факте своего замужества она не могла пойти. Не думает ли дочь, что она не может сказать ничего существенного об отношениях между мужчинами и женщинами? Всю свою замужнюю жизнь она провела в доме мужа, работая с тупым упорством животного, стирая грязную одежду, моя грязную посуду, варя пищу.

Она думала, все эти годы, она думала. В жизни была ужасная ложь, самый факт жизни был ложью.

Она обдумала все это. Где-то был мир, не похожий на тот, в котором она жила. То была райская страна, где не женились, не выходили замуж, бесполая, спокойная, безмятежная страна, где человечество жило в состоянии блаженства. По какой-то неведомо причине человечество было изгнано из этой страны, было сброшено на землю. Это явилось наказанием за непростительный грех, грех пола.

Грех гнездился и в ней, как и в мужчине, за которого она вышла. Она хотела выйти замуж. Иначе почему она это сделала? Мужчины и женщины были осуждены совершать грех, который их уничтожал. За исключением немногих, редких святых существ, ни один мужчина и ни одна женщина не избегли этой участи.

Сколько пришлось ей передумать! Когда она только еще вышла замуж, муж, взяв от нее то, что ему было надо, крепко заснул, но она не спала. Она потихоньку встала с постели и, подойдя к окну, смотрела на звезды. Звезды были спокойны. Какой медленной, легкой поступью двигалась по небу луна! Звезды не грешили. Они не касались одна другой. Каждая звезда была чем-то обособленным от всех других звезд, чем-то священным, неприступным. На земле под звездами все было развращено — деревья, цветы, травы, животные в поле, мужчины и женщины. Все были развращены. Они жили мгновение, а затем превращались в тлен. Она сама постепенно превращалась в тлен. Жизнь была ложью. Жизнь продолжала себя при помощи лжи, называемой любовью. Истина была в том, что сама жизнь вышла из греха, продолжала себя только посредством греха.

— Того, что называют любовью, не существует. Само это слово ложь. Мужчине, о котором ты мне говорила, ты нужна для целей греха, — сказала мать и, тяжело поднявшись, вошла в дом.

Розалинда слышала, как мать двигалась в темноте. Ма Уэскотт подошла к решётчатой двери и стояла, смотря на дочь, в напряженном ожидании лежавшую на крыльце. Дух отрицания охватил старую женщину с такой силой, что она чуть не задохнулась. Дочери казалось, что мать, стоявшая в темноте позади нее, превратилась в огромного паука, старавшегося увлечь ее вниз, в какую-то паутину тьмы.

— Мужчины лишь причиняют женщинам зло, — сказала мать. — Они не могут избавиться от желания причинять женщинам зло. Они так устроены. Того, что они называют любовью, не существует. Это ложь. Жизнь грязна. Прикосновение мужчины загрязняет женщину.

Ма Уэскотт с трудом прохрипела эти слова. Казалось, она вырвала их из себя, из самых недр своего существа. Произнеся их, она ушла в темноту, и Розалинда слышала, как она медленно приближалась к лестнице, которая вела наверх в спальню. Мать плакала и как-то по-особенному всхлипывала, полузадыхаясь, как всхлипывают старые тучные женщины. Тяжело ступая, она начала подниматься по лестнице, затем остановилась и наступила тишина. Ма Уэскотт не сказала того, что было у нее на уме. А ведь она обдумала все, что хотела сказать дочери! Почему же слова не пришли? Дух отрицания в ней не был удовлетворен.