Михаил Жванецкий - Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1

метро — ваше счастье, если вам туда надо. В каждом го-

роде полно приезжих, откуда же они выезжают?

Мы встречаемся с друзьями в Ленинграде, уезжаем

от них в отпуск и там встречаем тех же друзей.

Время больших перемещений! Половина людей едет

туда, половина обратно, остальные стоят в очереди за

билетами. Мой дедушка пятьдесят лет сидел камнем,

вчера он двинул в Новосибирск с ответным визитом.

Такое время! Все знают правила уличного движе-

ния. Появились миллионы непьющих: они за рулем, их

пешком под кирпич не затолкаешь!

Такое время — каждый третий спрашивает, как

пройти, каждый второй не знает.

Время больших перемещений. Массы двинули за

город. В музеях демографический взрыв. В гостиницах

толпы. Под каждым деревом семья. В гнездах по два

птенца и по четыре первоклассника.

На одного лося по двадцать тысяч человек с фото-

аппаратами. На малого зайца сорок человек с ружьями,

собаками и удостоверениями.

Волки растерялись: за каждым их движением сле-

дят по восемь человек, и в их стаю затесался самец с ки-

нокамерой и билетом клуба кинопутешественников.

За Полярным кругом завыл белый медведь, опеча-

танный, окольцованный и зарегистрированный.

Двадцать человек ждут, когда вынырнет морж. Он

бы и не вынырнул, но его снизу подталкивают четыре

аквалангиста.

Рыба-кит по фамилии Джек с потухшим взглядом

крутит сальто за полведра рыбы, которая свое уже от-

крутила.

Шестнадцать человек помогают льву охотиться.

Двое держат козу, один бежит впереди и лаем показы-

вает, где она находится.

В стае акул двое наших!

Люди ездят. Пообедать им уже неинтересно, одеть-

ся им уже неинтересно, им интересно путешествовать,

видеть, слышать и кроме желудка и тела доставлять на-

слаждение своей душе, чтобы еще полнее сделать то,

что называется этим простым словом — жизнь!

Хотите помолодеть?..

Кто не хочет, может выйти, оставшиеся будут слу-

шать мой проект.

Чтобы помолодеть, надо сделать следующее.

Нужно не знать, сколько кому лет.

А сделать это просто: часы и календари у населения

отобрать, сложить все это в кучу на набережной.

Пусть куча тикает и звонит, когда ей выпадут ее

сроки, а самим разойтись. Кому интересно, пусть возле

кучи стоит, отмечает.

А мы без сроков, без времени, без дней рождения,

извините.

Ибо нет ничего печальней дней рождения, и годов-

щин свадеб, и лет работы на одном месте.

Так мы и без старости окажемся…

Кто скажет: «Ей двадцать, ему сорок»? Кто считал?

Кто знает, сколько ей?..

Не узнаешь — губы мягкие, и все.

Живем по солнцу.

Все цветет, и зеленеет, и желтеет, и опадает, и ждет

солнца.

Птицы запели — значит утро.

Стемнело — значит вечер.

И никакой штурмовщины в конце года, потому что

неизвестно.

И праздник не по календарю, а по настроению.

Когда весна или, наоборот, красивая зимняя ночь,

мы и высыпали все и танцуем…

А сейчас… Слышите — «сейчас»?

Я просыпаюсь — надо мной часы.

Сажусь — передо мной часы.

В метро, на улице, по телефону, телевизору и на ру-

ке — небьющаяся сволочь с календарем.

Обтикивают со всех сторон.

Напоминают, сколько прошло, чтобы вычитанием

определить, сколько осталось: час, два, неделя, месяц.

Тик-так, тик-так.

Бреюсь, бреюсь каждое утро, все чаще и чаще!

Оглянулся — суббота, суббота. Мелькают вторники,

как спицы.

Понедельник — суббота, понедельник — суббота?

Жить когда?..

Не надо бессмертия.

Пусть умру, если без этого не обойтись.

Но нельзя же так быстро.

Только что было четыре — уже восемь.

Только я ее целовал, и она потянулась у окна, про-

свеченная, — боже, какая стройная!

А она уже с ребенком, и не моим, и в плаще, и рас-

полнела.

И я лысый, и толстый, и бока, и на зеркало злюсь…

Только что нырял на время и на расстояние — сейчас

лежу полвоскресенья и газеты выписываю все чаще.

А это раз в год!

В детстве казалось, возьмешь ложечку варенья —

в банке столько же.

Ерунда! В банке меньше становится.

Уже ложкой по дну шкрябаешь…

И что раздражает, так это деревья.

То зеленые, то желтые.

И стоят, и все.

Маленький попугай — крепкий тип.

Гоголя помнит и нас помнить будет.

Нельзя нам так быстро.

Не расстраивался бы и вас не расстраивал.

Но жить люблю, поэтому и хочется…