Сью Таунсенд - Адриан Моул и оружие массового поражения

Мой день рождения.

Сегодня мне исполняется тридцать пять. Я официально вступил в период среднего возраста. Теперь дорога только под уклон. Скорбное скольжение навстречу пародонтозу пандусам для инвалидов и смерти.

Праздновать нет настроения, когда Гленн на войне.

После работы поехал в Свинарники за мамой, чтобы доставить ее в больницу. Достижения Зверя впечатляют. Уже установлены стропила, и он закончил копать траншею, по которой когда-нибудь заструится вода.

У отцовской кровати я вскрыл подарок, который Маргаритка прислала мне в магазин, – именинный пирог, который наверняка пришелся бы по душе пернатым.

Можете считать меня консерватором, но, по-моему, именинный пирог должен быть с вареньем, глазурью и свечами. А людей, которые пекут именинные пироги из цельного зерна и украшают их семечками, надо наказывать общественными работами и в принудительном порядке отправлять на курсы по выпечке настоящих именниных пирогов. Я совершенно серьезно, дорогой дневник. Видимо, вступив в пору среднего возраста, я начинаю потихоньку склоняться к правым взглядам. Отец снарядил одну из медсестер купить для меня принадлежности для гольфа – опять! – а еще джемпер с рисунком в виде ромбов и трикотажные брюки. Когда я спросил, зачем мне все это нужно, он ответил:

– Господи, какой же ты упрямый, Адриан. Даже попробовать не хочешь. Тебе уже тридцать пять, сынок, а ты еще ни разу не играл в гольф.

Таким тоном обычно ругают детей за то, что они не желают учиться завязывать шнурки на ботинках. Не понимаю, почему отец так привязан к гольфу, его же вышвырнули из гольф-клуба «Солнечная лужайка» за то, что в жару 1993 года он явился на поле в обрезанных джинсах.

Мама подарила мне кусок дерева с выемкой посредине.

– Что это? – удивился я.

– Вместилище, – ответила она. – Зверь вырезал его из бревна от бывшего свинарника.

– И для чего оно?

– Чтобы помещать в него разные вещи, – пояснила мама, – запонки, ключи от машины, что угодно.

Отвез маму в Свинарники, потом заехал к Найджелу. Он был не один, а с матерью, которая гладила ему рубашки. Бедняжка едва доставала до гладильной доски, хотя та и была установлена в самое низкое положение. Во времена моего отрочества в маме Найджела было не больше полутора метров, а с годами она еще и съежилась. Наверное, ей приходится подкладывать три подушки на автомобильное сиденье, чтобы достать до руля.

Найджел подарил мне новый мобильник с полифоническим звонком. Он заставил меня прослушать все имеющиеся варианты звонка. Там было носовое пение эскимосов, лай собаки, рычание льва, блеяние овцы, пение кита, плач младенца, визг тормозов лондонского автобуса, трели дрозда, сюиты Баха, «Венгерская рапсодия», «Кармен», «Иисус Христос – суперзвезда», «Иерусалим», зулусский напев и крик робота Далека «Звонок! Звонок!».

После долгих раздумий выбрал зулусский напев.

Вернувшись к себе, включил телевизор, предварительно нацепив наушники, поскольку Миа Фокс была дома. Бомбардировщики союзников совершают тысячу вылетов в день. Операция «Шок и трепет», похоже, слегка буксует. Население Багдада не устраивает гуляний. Оно вообще на улицу носу не кажет.

Тоскую по Георгине. Стоит подумать о ней, как внутри все сжимается.

Сэр Гилгуд и его жена, которую отныне я буду называть леди Марго в честь балерины Марго Фонтейн, строят капитальное гнездо прямо напротив моего балкона. В ход они пустили как природные материалы, так и сотворенные руками человека. Камыш, веточки, трава, обрывки старых веревок, нейлоновые трусики, оставленные кем-то на парапете, и предмет, издалека смахивающий на изорванный журнал «Спектейтор», – все это скрепляется глиной.

Дома меня ждали счета по обеим кредитным карточкам. Я обалдел: на «Мастеркард» перерасход в 200 фунтов свыше согласованного лимита в 10 000 фунтов. Они требуют 200 фунтов немедленно и еще 190 фунтов в течение двадцати восьми дней. «Барклиз» спрашивает, не желаю ли я вступить в клуб любителей вина, для чего необходимо внести минимальный платеж в размере 222 фунтов – также в течение двадцати восьми дней. Я отметил галочкой заказ на двенадцать бутылок отборного вина из Нового Света.

Письмо от Робби, написанное хорошим разборчивым почерком.

Уважаемый мистер Моул.

Большое спасибо за открытку на день рождения, а также за книги. Я был бы очень благодарен, если бы Вы нашли возможность прислать еще. Прилагаю чек за книги и стоимость пересылки. Гленн принес мне пирог, который испекли ребята с полевой кухни. Не знаю, как им это удалось, потому что здесь особо не разгуляешься.