Грим - Никита Никуда

Она поежилась. Крепче прижала мишку, сцепляя в петли пальцы рук.

- Вам холодно?

- Нет. Это от сумерек.

Он включил свет. Штору спустил. Накинул ей на плечи шинель.

- Теперь тепло?

То ли волком от шинели попахивало, то ли псом. Терпко, но не противно. Было б странно, если б он апельсинами пах, подумалось ей.

- Какая у вас улыбка хорошая. Вы певица?

Она покачала головой, стараясь оставаться загадочной, зная, что такая невыявленность, неясность, неопределенность притягивает мужчин. Иногда не меньше, чем физическая привлекательность.

Он обратил внимание на медвежонка.

- 'Белая апа - друг медведей' - вам нравится эта книга? Не помню имени автора, но сейчас все о ней говорят.

Она вновь покачала головой, впервые слыша такое название. Но он истолковал этот жест по-своему.

- А мне понравилась. Там есть много исключительных по силе изображения мест. Тогда скажите, кто выше в вашем мненьи, Федин или Гладков? В моем - Гладков. Очень энергично о социалистическом строительстве пишет. И стиль мне его нравится. То воздымает над буднями, то ниспадает каскадом.

Ей не понравилось это выражение про каскад, заимствованное из французского в те еще времена, когда российская сцена (и литература) подражала Франции.

Он присел рядом, немного обнял ее. Она не отстранилась, хотя он пахнул так же, как и шинель. Она убрала с его гимнастерки собачью шерстинку. Дунула на пальцы.

- А-а... Это я с Русланом прощался. Пес служебный, очень умен. Табельный мой кобель.

'Какой славный. Собака у него'.

- Знаете, существует мнение эскимосских ученых о том, что мир - это собака, а мы - насекомые в ее шерсти.

- А что если эта собака, - сказала Изольда, - блох своих выявит и выловит всех? И передавит зубами? И будет наша собака необитаема.

- Наши собаки - особого назначения. Ловят только тех, кто хочет бежать. Мы ведь и сами - вроде цепных псов правосудия. Не опричники с собачьими головами, но спокойствие в стране блюдем. - Он понюхал, чем от себя пахнет. - Не выпускаем на волю с нечистой совестью. А псы-пограничники стерегут от проникновения в мир иной. Собаки и волки существа порядочно умные. Постоянно анализируют нас. Мы научились сих помощью почти безошибочно разделять людей на друзей и врагов. Я ведь больше назад не вернусь, - продолжал военный. - Откомандирован в зону строительства - с целью расследования и расстрела. Саботаж там у них в рабочее время, а в нерабочее - сборища. Разговоры ведут преждевременные. Тайно танцуют танго. Надо там подтянуть местных товарищей. Как народное наружное наблюдение, так и внутренние органы на местах. Лишь бы враг не напал извне. А с внутренним мы управимся.

- Вы очень строги. - Она слушала и не слышала.

- Обещаю вам быть снисходительней. Действовать в соответствии с партийной совестью. Мы, то есть, органы НКВД, тоже ведь члены партии.

Поезд кренился на поворотах, бил копытом на каждом стыке, так что соитье губ произошло почти что случайно. Поцелуй совершился как бы сам собой.

- Что это у вас колется? Звезда! Откуда это у вас? Это же звезда Владивасилия Смольного! Чекист такой был. Легендарная личность! Есть и книги, и песни о нем. У нас, в лагере имени товарища Драчева, ему стенд посвящен. Это он такие звезды носил. Видите? Два верхних луча - как ушки настороже. А эти два - словно ножки. Пятый же меж этих двух ... Звезда есть мужской символ. Потому что мужчины пятиконечные, а женщины - четырех. А это не контрабандные штанишки на вас?

Сиденье было деревянное, истерзанное, по поверхности которого не раз прошлись ножом и гвоздем. Шинель с ее плеч свалилась на жесткое ложе, но и сквозь нее она чувствовала все царапины, все под ней прописи, неприличного, большей частью, свойства, но, по крайней мере, холод голую спину не пробирал. Она прикрыла рукой глаза, чтоб не разочароваться в его лице, нависшем сверху, так что ей видна была только своя рука, да волоски на этой руке, вставшие дыбом. А приняв на себя его тело, она отключилась, отрядив для содействия с ним всю свою опытность и невинность...

- Спасибо, - произнес он, ночь или жизнь спустя.

Стоя спиной, он глядел в окно, за которым чуть брезжило.

- Не за что, - сухо сказала Изольда.

- Вы не поняли. Это станция - Спасибо. Вообще-то она - Запсиб, но нам больше нравится, чтоб Спасибо. Стране, партии, народу большому нашему... А в прошлом году наш командир дизель колхозу списал, так и спасибо ему не сказали, а еще анекдот такой есть ... тоже про спасибо... - бормотал военный, однако взял да опомнился. - Мне через десять минут сходить.