Грим - Приключения в приличном обществе

Он не впервые затрагивал при мне эту насыщенную будущими событиями тему.

Его дерзкие политические взгляды всецело разделял Безголовый - довольно интересный, хотя и второстепенный персонаж нашей истории, замечательный тем, что голову обычно носил подмышкой, хотя окружающим, в том числе и мне, было ясно, что это не голова, а банный, например, таз, или мяч, или иной предмет, не обязательно округлой формы. А на том месте, где положено быть голове, на нешироких его плечах, находилась, как он утверждал, черная дыра, а из нее космический ветер хлещет.

Нас он уверял, что голову ему свихнули врачи, укрощая в Кащенко. А до Кащенко у него лишь легкие помехи были, ветерок, зефир, воздушная струя, исходящая из левого уха, но не доставлявшая особенного беспокойства. Он обратился к психиатрам, хотя и отговаривали родные. Врачи, не успев сговориться, диагностировали разное. Один обнаружил в его голове воздушные пазухи, сообщавшиеся между собой, и при незначительном перегреве, благодаря разности температур, вызывающие циркуляцию воздуха в голове, наводившую на мысль о зефирах. Этот диагност и терапевт с помощью несложного вакуумного приспособления откачивал из нее лишнее. Другой, говорливый субъект в черных очках и с бородавкой во лбу, крупно записал в эпикризе: 'Темно под теменем. Очень темно. Тьма темен'. Что и доказал хирургическим путем группе сотрудников. После чего голова подопытного, постепенно тыквея, перекочевала подмышку. Окончательно сбросив голову с плеч, он почувствовал некоторое облегчение, и тогда ему рекомендовали поселиться в нашей лечебнице, где, мол, хорошо кормят, заставляют мыться и пенитенциарно содержат на всем готовом в этом раю.

У бедняги еще теплилась надежда, что его вылечат чем-нибудь, ведь медицина в наше время творит чудеса, хотя и не с нами. Но даже и не излеченный, отдавшись на воспитание, он чувствовал себя здесь счастливым, лишенный забот и всяческих мелочных расчетов, с какими неизбежно столкнулся б на воле. К тому же, утверждал он, безголовым никогда не овладеет безумие.

С головой он обращался зачастую небрежно. Бывало, бросал ее, где попало, или в рассеянности присаживался на нее. А то и терял. И тогда можно было наблюдать его беспомощное без головы тело, бредущее наугад, разговаривающее само с собой или с воображаемым собеседником, но соблюдающее ритм ходьбы и последовательность чередования левой и правой ног.

- Вон еще один микрокосм, островок сознания, - метнул свой блестящий взгляд мой Маргулис на Никанора. - Дурак душераздирающий. Представьте себе будущее человечества, маркиз, взявшего эту обезьяну за образец. Экие мы атлеты: руки, как грабли, ноги, как коленчатые валы. А ведь к тому движемся. Мысль нынче не в моде. Вырождаемся в гамадрилов и горилл.

Дворник действительно отличался внушительным телосложением. И хотя был неладно скроен, но крепко сшит, и по всем видимым признакам происходил из мотыгинских, отличавшихся тяжелой поступью и хваткостью рук. Он одним глотком мог выпить бутылку водки, не говоря о кипятке и прочих кислотах, благодаря чему был ежедневно пьян. Но и такие бывают полезны, говорил Маргулис, пока выносят за нами дерьмо.

Никанор запрокинув голову, раскрутив бутылку, как раз в это время что-то в себя вливал. Содержимое входило в его глотку винтом.

- Он мне на центральную нервную систему действует, - сказал Безголовый, наблюдая пустую бутылку, отброшенную к его ногам. Из горлышка еще валил дым. Никанор с презрением взглянул в нашу сторону.

- Вот такие мерзавцы, - сказал Маргулис, - из клиники казарму сделали: так, видите ли, удобнее их нетрудолюбивым мозгам. Но заметьте, маркиз, чем строже режим, тем острее осиновый кол, который раздвинет ему ребра. И да здравствует революция!

- Сексуальная, - тихо подхватил Безголовый.

- Пора встряхнуть, растормошить этих моллюсков, всколыхнуть поверхность стоячих вод. Вот Никанор - сколько лет уже здесь пребывает с твердым убеждением, что все вокруг дураки. - Маргулис так яростно рванул грабли, что выломал им зуб. - Этаким людям трудно менять свои убеждения, и более всего потому, что свое постоянство во мнении они расценивают как достоинство.

- И ведь не докажешь ему, что дурак, - сказал Безголовый.

- Раз дурака не удается убедить, остается...

- Убить, - догадался Безголовый. И полуприсел в ужасе от своей догадки.

- Пора этот инвентарь списывать, - небрежно подтвердил Маргулис.

- Распоясался совсем. Кричит, когда хочет. А чего кричит?