Яков Арсенов - 76-Т3

— Учебный сектор, — объявлял Рудик.

— Пунтус! — негромко шутил Нынкин.

И дальше неслось как под гору:

— Пойдет!

— У него самые большие очки!

— Он лобастый!

И Пунтус, не успев ничего сообразить, услышал: единогласно!

— Культмассовый сектор, — продолжал староста.

— Марина!

— Она культурная!

— Нет, она массовая!

— Хорошо поет!

— Крутится сразу с Кравцовым и Гриншпоном!

— Они ей помогут!

— Сама справится!

— Единогласно!

— Профорг, — умело вел собрание Рудик.

— Нынкин! — не остался в долгу перед другом Пунтус.

— Он хозяйственный! — понеслись раскаты.

— Регулярно ходит за капустой и гусями!

— Единогласно!

— Комсорг, — продолжил Рудик, и все затихли.

— Климцов, — ляпнул Артамонов.

— Он смелый! — понеслось дальше.

— У него комсомольский значок на пиджаке!

— Он весь в силосе!

— И чешется!

— Он за народ горой!

— Трудяга!

— Десять перчаток протер!

Климцов выслушал мартиролог с ухмылкой.

— Голосуем? — спросил староста.

— Я… это… — начал мяться Климцов, — ну, раз уж выбрали…

— Вас никто не выбирал, пока только предложили, сказал куратор. Самоотвод?

— Почему самоотвод, просто…

— Значит, голосуем.

Против и воздержался только предложивший кандидатуру Артамонов.

С горем пополам вычленили всех, кого полагалось: опорные точки и остальную шушеру. В заключение куратор сказал:

— Наряду с другими должностями вы избрали комсомольского и профсоюзного вожаков. Вместе со старостой это называется треугольник. По аналогии партком, местком, администрация. Прошу любить и жаловать. Через эту фигуру будут решаться все ваши вопросы. Заявления на имя декана или ректора рассматриваются и подписываются прежде всего треугольником, каждой из вершин.

Татьяна в течение собрания сидела в ожидании, что вот-вот выкрикнут и ее фамилию. Но даже в спортивный сектор ее никто не предложил. За здоровье 76-ТЗ вынудили отвечать Мурата.

В плане ближайших комсомольских мероприятий решили предусмотреть концерт для колхозников. Ответственной назначили Марину. Выйдя из клуба, заметили «Жигули» у избы, где квартировали Климцов и Усов. Климцов, наплевав на группу, вприпрыжку побежал к машине. Оказалось, приехали родители Усова. Предки набросились на сына, будто явились не посетить чадо, а выполнить за него каторжные колхозные работы. Пока обнимались, сынуля изображал гримасу примерно такого содержания: какого черта вы сюда приперлись! Когда вы, наконец, оставите меня в покое! Я хочу прожить свою жизнь самостоятельно! Вынимайте свои дурацкие пирожки с капустой и дуйте обратно! Родители предложили устроить банкет по случаю дня рождения сына, хотя до этой даты ждать надо было еще недели две. Треугольник решил, что столь внеплановое мероприятие следует провести там же, где и пробный пикник.

За студенческим табором увязался Зимоня, неопределенного возраста мужичонка, у которого на постое пребывал Забелин. Зимоня никогда не выходил из состояния абстинентного синдрома. Забелина он до сих пор не выгнал из хаты только потому, что Леша сделал ему пару любительских снимков, где тот пьет стакан водки с локтя.

Зимоня наловил в каком-то болоте полкорзины порционных карасей и предложил к столу весь улов. На вечере присутствовал еще один местный житель — Татьянин ухажер. Зимоня в момент привлек его к потрошению рыбы. Жаренка удалась. Она стала не дополнением к столу, как предполагалось, а гвоздевым событием. Поглощая хрустящих рыбок, говорили и по поводу завершившихся выборов.

Выяснилось, что некоторые незаслуженно пропущенные товарищи по ряду показателей намного превосходят избранных счастливчиков. Например. Татьяна или Усов, именины для которого обернулись сущим днем ангела. С обрыва, на котором он сидел с транзистором при первом сборе, виновник торжества перенесся в самый центр. Через него велась беседа. Раньше к нему обращались, чтобы случайно не зашибить. Теперь с самым маленьким человеком в группе обходились как с равным. Некоторые слабохарактерные даже заискивали:

— А сам ты умеешь водить машину? — спрашивала Татьяна.

— И права есть?

— Давно?

Усов запросто отвечал на вопросы. Потом пели песни. Пели исключительно поголовно. Отец Усова подпевал, будучи «за рулем». Татьянин поклонник помогал тянуть в трудных местах. С лунной серьезностью он смотрел прямо в раскрытый рот Татьяны и нарастяжку произносил слова, которые зачастую совпадали с текстом песни. Была ночь, когда проводили родителей Усова. Потом отправились провожать самого Усова. Он наотрез отказался спать и повел девушек на другой конец деревни. Вслед за ним по всем инстанциям двигался пьяный Зимоня с мешком гремящих сковородок. Под утро — опять неожиданность. От колючек, что ли, Климцов подхватился чуть брезжил рассвет и увидел спящего Усова в странного цвета пятнах. Лицо и постель вчерашнего именинника были перемазаны чем-то бурым. Климцов бросился будить куратора, жившего у соседей.