Андрей Константинов - Не гламур. Страсти по Маргарите

– Ба… Ну мне много работать сегодня. Вон Розалинда наша звонила, видно, опять аврал и спасателям пора спешить. А если Чипу и Дейлу не дадут корочку сладкого хлебушка, они скукожатся и превратятся в страшных и злобных горгулий, каких мы, помнишь, видели в Париже на Нотр-Даме.

– А если «спасателей» накормить, то они точно превратятся в толстопузов. Давай, дорогая, допивай кофе и двигай булками.

– Фи, грандмер, что за выражения?

Наши препирательства снова прервал звонок мобильника. Это уже была сама Маргарита Лаппа. Видно, дело и впрямь серьезное.

– Ника, приезжай срочно ко мне. Девчонок взяли в заложницы. Сексуальные.

Голос у Риты сорвался, и она отключилась.

– Ба, я своим ходом. Буду поздно, не жди…

Я быстро напялила кроссовки (видимо, сегодня они больше подойдут «погоде») и выскочила на улицу. «А Розка тоже, блин, хороша, – раздраженно думала я, выбегая на еще только просыпающийся проспект. – Не могла сразу толком сказать, что у нас там не учебное, а самое настоящее ЧП». Поймать машину с моими данными не проблема, и через две минуты я уже летела по Каменноостровскому на шикарной «тойоте». Эх, будь я в другом настроении и, симпапулька-водитель разорился бы сегодня не только на бензин. Но именно сегодня, занятая невеселыми мыслями, а вернее, предположениями, я была способна только поддерживать легкий треп. Что такое могло случиться с моими лапушками, что они стали сексуальными рабынями? Видимо, очередной «гениальный» план главной Лаппы где-то дал маленькую трещинку. Хотя стоп, если мне звонили Розанчик и Марго, значит…

– Вот черт!!! Нет, молодой человек, это я не про вас. Вы очень даже ничего. А вот и моя редакция. Я работаю журналисткой. По-моему, это очень сексуально. Я вам что-то должна за проезд? Нет? А вы милый. Ну, увидимся, город маленький…

Надо признаться, этот прием срабатывал всегда. Платить за «такси» мне еще ни разу не приходилось. Максимальной платой, которую я однажды отдала за поездку с Петроградки в Кронштадт, был поцелуй.

В «офисе» творился дурдом. Причем, судя по всему, всю ночь. Мне даже стало обидно, что меня не позвали. Но потом я вспомнила, что телефон у меня вчера был отключен по поводу моего хорошего настроения после шашлычков. А тем временем Маруська бегала из угла в угол и все норовила позвонить в милицию, от чего ее тут же отговаривала Марго. Выглядело это так:

Маша: Ждать больше нельзя!

Рита: Что ты предлагаешь?

Маша: Надо позвонить в милицию.

Рита: Ага, и покаяться в похищении Розиного «бывшего». Тогда и девчонок не выручим, и сами…

Тут наш «предводитель» показывала четыре скрещенных пальца.

Так повторялось каждые три минуты. В четвертый раз я не выдержала:

– Вы хоть объясните, что происходит? Ритусик переключилась на меня:

– А, явилась, не запылилась. У нас тут беда, а до нее не дозвониться. Мужики у нее на первом месте, на подруг наплевать…

– Эй-эй-эй… Ты чего. Что случилась-то?

Маргоша выдохнула, а потом поведала мне о печальном исходе вчерашней операции. Блин, и тут я все пропустила! А ведь могла бы спасти девчонок. В том, что не Олю и Катю выбрал бы Марат, а именно меня, я не сомневалась. Но, может, еще не все потеряно. И он любит секс по утрам, а не по ночам?!

– Ну, хотите, я пойду туда и заменю девчонок? Розита, ты вроде бы говорила, что твой бывший ничего себе в постели?

Почему-то моя человеколюбивая идея вызвала бурю гневных отзывов и советов, из которых самым лестным был – думать не только… ну, вы поняли, каким местом. Такова судьба всех мудрых начинаний. Их душат ханжи и законники. Ну, не хотите, дело ваше. Думайте сами.

Короче, я немного надулась и ушла курить на балкон.

Обидок моих хватило на четыре затяжки, и я уже снова готова была включиться в процесс спасения невинности от порока, когда застала в комнате немую сцену. Посреди комнаты стояла… Катя, а рядом на коленях – Марго, и вы не поверите, я бы сама не поверила, если бы не увидела этого, как Марианна своего только что народившегося ребенка, она – плакала:

– Катька, Катенька, Катюшечка, прости нас! Ты же видела, что выхода у нас не было. Ты сама согласилась. Тьфу, что это я несу… Ты как? Ты вообще как? Не молчи, ты чего? У тебя ничего не болит? Ты как добралась, пешком, на машине? О, Боже, о чем это я? Ника, стул, быстро!

Это она уже, видимо, начала приходить в себя.

– Катюшечка, ты, самое главное, не молчи. Ты скажи, поплачь. Ника, ну накапай ей валерьянки! Маш, сгоняй за коньяком! Катенька, садись. А может, ты прилечь хочешь? Тихо, тихо, тихо, я все сама. Люся, дай мне мою сумку. Там записная книжка. Я сейчас позвоню Якову Захаровичу, Кать, помнишь, мы к нему кофе ездили пить.