Макс Нарышкин - Синдром Клинтона. Моральный ущерб

— Говори быстрее, а то мне плохо будет, — с послушностью проститутки повторила Майя, и Берг стал слушать дальше.

О господи, чувствую я, беда будет, ты не можешь говорить, да, в общем, я тут посмотрела по записям, когда бумаги на подпись носила не Заике, а Зайке, и вышло, что пятнадцатого февраля, девятого июня и в этот понедельник… Майя, у тебя есть еще кто-нибудь в квартире, может, милицию вызвать или Косте позвонить?

Трубка пискнула, и связь прервалась. Профессор Берг только что экспериментально подтвердил свои кое-какие теоретические изыскания. Оставив на клавишах фано зажим, он поднялся и направился в прихожую.

— Я как бы не поняла, милый, у тебя не получается, что ли?.. Ну, я могу помочь.

— Ты уже помогла. Ложись спать, дура.

— Па-ашел ты, козел!.. — прорвало секретаршу. — Аксакал-иноходец!..

Захлопнув за ним дверь, она долго не могла успокоиться. Выпив на кухне виски, Майя вернулась в комнату, подошла к фортепиано, и вид зеленого на черно-белом ее успокоил.

Итак, думал Берг, маленький секрет, на котором могло основываться большое дело, перестал быть секретом. Как только Щазову поручалось встретить и оформить миллионы Пятько, главный из финансистов «Региона» тут же начинал чувствовать недомогание. Выздоравливал он только после того, как очередной бюджет фильма «Маунтайн» растворялся в строительных инвестициях компании. Во время его отсутствия делами заправляла Вика. По наущению ли Лукашова главбух прятался от криминала, или же он действовал по собственной инициативе, да только в отличие от Виктории Щазов мог уже сейчас сказать: «Приход средств из „Маунтайн“ я не осуществлял, давайте спросим у того, кто осуществлял. Будь я на месте госпожи Золкиной, я бы непременно поинтересовался, почему юрлицо, каковым является кинокомпания и в чей устав не записано инвестирование строительных проектов и получение дохода по этой статье, было допущено к сотрудничеству». Он, конечно, сказать этого не сможет. Зато в состоянии написать. На бумаге.

Вот теперь самое время ехать к Пятько. Интересно, где он и чем сейчас занимается?..

Двое охранников кинокомпании держали Куртеева за плечи. Он сидел в кресле и смотрел на Пятько, который перестал иметь дураковатый вид сразу после того, как в его кабинет вошли здоровые парни. Продюсер преобразился. Потускнел даже, кажется. Исчезла нервозность, быстрота речи, Олег Иосифович обратился в строгого руководителя.

— Ну, что мне теперь с вами делать, господин… — он вчитался в водительское удостоверение Тихона, — действительно, Куртеев.

Документы, мобильный телефон и бумажник конфликтолога лежали на столе продюсера. Бросив удостоверение на стол, Пятько занялся трубкой. Найдя файл видеозаписи, он развернул экран к себе, выключил звук, чтобы тот не мешал охранникам сохранять внимание, и включил воспроизведение.

— Ах, хороша стерва… — Поиграв клавишами, он уничтожил файл и бросил трубку на стол. — Нет, вы скажите, что мне теперь с вами делать?

— Ждете совета мужчины или консультанта по корпоративным отношениям?

— Ну, что мне может сказать так называемый мужчина, я могу предполагать… Тут нужен скорее совет профессионала. Совет конфликтолога.

— Тогда вот вам первый совет: загляните под свое кресло.

Пятько сполз со стола, подошел к креслу, не отрывая взгляда от Куртеева, и заглянул под сиденье.

— И что?

— Там ничего нет?

Пятько разогнулся и красным от усталости взглядом уставился на Тихона.

— Тогда посмотрите под стол.

Пятько подумал и нехотя, чуть согнувшись, заглянул под столешницу.

— И там ничего?

— Вы начинаете меня раздражать.

— Значит, я на верном пути. Если нет под столом и креслом, значит, оно там, куда я его положил: в правом кармане вашего пиджака.

Пятько сунул руку в карман и через мгновение, поиграв желваками, вынул.

— Убью же.

— И совершите глупость. Потому что у меня как у консультанта для вас еще много советов.

— Может, тряхнуть его хорошо? — предложил один из охранников.

Пожевав губами, Пятько сел напротив Куртеева.

— А что предложит мужчина?

— То же, что и тремя минутами ранее. Ответь, где Вика, и я уйду. Если, конечно, ты не прячешь ее здесь.

Пятько шумно выдохнул воздух через сжатые губы. Это должно было означать, по всей видимости, что он потерял все силы при разговоре с дураком. Поднявшись и найдя в ящике стола сигареты, он закурил и предложил Куртееву. Тот принял сигарету и любезно согласился прикурить от знакомой «Зиппо».