Макс Нарышкин - Синдром Клинтона. Моральный ущерб

Пятько осторожно положил трубку на телефон. Лицо его покрылось молочной бледностью, и он ощутил, как сердце в груди стало работать с перебоями. Вспомнив о первой помощи организму в таких случаях, Олег Иосифович резко кашлянул. Ритм выровнялся.

— Давайте познакомимся, — предложил гость. — Меня зовут Игорем Оттовичем.

«Ага, — подумал Олег Иосифович, — а я Карл Зигмундович».

— Вас, скорее всего, удивил мой визит.

— Нет, почему же.

— Даже так? Я вижу умного человека. Как говорил Василий Ключевский, больше всего мы платимся за то, что не умеем быть вовремя умны. Ну, или что-то вроде этого.

«Вот оно, сука, началось…»

— Олег Иосифович, у меня к вам есть один вопрос…

— Улица Грина, дом не знаю.

— Вы меня, вероятно, приняли за кого-то другого, — выдержав паузу, проговорил Берг.

— Нет, почему же. Я вас сразу узнал!.. — Пятько ужаснулся, какого стремного петушка дал фальцетом.

— Это каким же образом?

В изумлении гостя продюсер профессионально распознал артистизм высшей категории. Он чувствовал, как по спине его, обгоняя друг друга, мчатся две холодные струйки.

— Олег Иосифович, сосредоточьтесь, пожалуйста. Я понимаю, сейчас ночь, вы утомлены, на взводе, работы — непочатый край. Я, бывает, сам так зашьюсь на работе, что убить готов.

Пятько сглотнул и кивнул.

— Я сейчас немного напряжен, — сказал Берг, — и тому есть свои причины. Как профессор своего дела, я не исключаю процент ошибки. Он ничтожен, однако, пока он существует, я вынужден быть странным. Вы уж помогите мне, пожалуйста.

Пятько опять кивнул.

— Понимаете, в этом городе есть человек. Девушка.

Пятько кивнул.

— Этот человек для меня дороже всех на свете.

— Улица Грина.

— Быть может, вы помолчите немного? Так мы сократим алгоритм нашего разговора.

Пятько кивнул два раза.

— И вот эта девушка пропадает.

— Улица Грина.

Берг нервно почесал висок и вперил в продюсера острый взгляд из-под узких линз.

— Послушайте, Пятько, сейчас ночь не только для вас. Мы все утомлены, на взводе. Работы — край непочатый. Вы же не хотите, чтобы я сорвался и ударил вас?

Пятько кивнул и потом помотал головой.

Профессор как следует пригляделся к собеседнику и только сейчас заметил, что тот подшофе.

— Вы вообще в состоянии сейчас разговаривать?

Продюсер привычно дернул головой.

— Я могу продолжать?

Пятько кивнул три раза.

— Олег Иосифович, я не исключаю, что сейчас выходит недоразумение, и мне не хотелось бы выглядеть по отношению к вам грубым понапрасну. Поэтому, ради бога, дослушайте меня.

«Вот ведь, сука, хищный какой, — подумал продюсер. — Такой без разговора нож в живот не всадит. Ему непременно кончить при этом нужно».

— Итак, девушка, которая является частью моей жизни — отрежь ее от меня, и я умру, — пропала.

При слове «отрежь» Олег Иосифович потянулся под стол за бутылкой.

— У меня есть все основания предполагать, что ее похитили. Я не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что на листке бумаги, который она оставила, эта девушка записала несколько фамилий. Один из них — Истасов. Вы знаете такого?

Пятько чуть задержал стакан у губ, но потом молча помотал головой — он пил.

— Пусодин?

Продюсер подавился и закашлялся.

— Вы знаете Пусодина?

Выпучив голубые глаза, Пятько пролил изо рта виски, закивал и закашлял, как больной чумкой бульдог.

Не выдержав, Берг решительно вскочил со стула и стал заходить за спину Пятько с поднятой рукой. Мгновенно оценив ситуацию по шкале ЦРУ как «красную», продюсер вскочил и, опрокинув кресло, стал обегать стол, при этом непрерывно кашляя.

— Вы с ума сошли?! — взревел Берг.

— Не подходите!.. — дико заверещал Пятько. — Отстаньте от меня со своими штучками!.. Я говорю только то, что знаю, чего не знаю, не говорю!!

— Вы сами себя слышите? Я пришел, чтобы задать один-единственный вопрос, Олег Иосифович…

— Знаю я ваши вопросы! Сначала вопрос, а потом гвоздь в ухо! Отлезь, сука!.. Охрана!! Стреляйте в него!..

Берг никак не мог взять в толк, отчего его появление вызвало такое поведение продюсера. Казалось, что тот в одно мгновение сошел с ума или с цепи сорвался, что в принципе есть одно и то же.

— Вы знаете Вику Золкину? — поторопился с вопросом профессор, слушая стук каблуков в конце коридора. Кажется, идиот Пятько нажал что-то под столом, когда кашлял.

— Ну кто же не знает Вику Золкину! Ее тут уже все знают! Охрана!..

— Я убью тебя, мерзавец! — возопил Берг и принялся отыскивать взглядом самый тяжелый предмет в кабинете. Им оказалась совковая стальная стоячая вешалка, доставшаяся кинокомпании в наследство от бывшего отдела статистики. — Где она?! — Оторвав вешалку от пола, профессор социологии бросился к Пятько.