Хачик Даштенц - Зов пахарей

– Однажды ночью, – продолжал Андраник, – отправился я из Тахврника в Шеник, дело у меня было там. Алианцы и шеникцы, узнав про это, тайком забрались в мою обитель и унесли все наше оружие. И я со своими ребятами без оружия ушел в Семал. Семеро моих ребят со мной были. Алианцы и шеникцы боялись, что я, вооружившись, пойду против них, а я в Семале с биноклем в руках с тревогой вглядывался в Шеник, полагая, что шеникцы собираются напасть на меня. И мои опасения оправдались. Вскоре я получил весть, что шеникцы и алианцы решили пойти войной на Семал. Из-за меня. Я взял у местных жителей одно-два ружья и, покинув Семал, пришел в Гели, чтобы не стать причиной войны между братьями. И вот я здесь.

В Сасуне я начал с того, что стал починять затворы и приклады. Несколько недель был пастухом у Муро Огана… Скажи, Оган, кто пас ваших овец? – спросил Андраник, поворачиваясь к сасунцу, сидевшему за ним.

– Ты, Антуан-паша, – ответил Оган, с гордостью закручивая усы.

– Я не паша, – сказал Шапинанд. – Мои «палаты» – это хлев старосты Хечо в Ахбике; в Гарибшане – это хлев Аво; в Тахврнике – хлев Чато; в долине Муша – хлев семальца Маргара. И что мы ели – сухое просо, одно только просо. А когда и это кончилось, поковыряли мы землю вокруг хлева Сено, нашли карас, внутри сыр. Два дня – пятьдесят три человека нас было – этим сыром кормились. Люди султана прознали про мое место, захотели поймать. Семальцы набросили на меня овчину, и я, смешавшись с овцами, на четвереньках спустился в ущелье. Можно ли такого человека называть пашой? Ляжет разве паша голой спиной на пески? А я во всех ваших оврагах лежал, грел больную спину свою на песке. Нет, я не паша. Я простой солдат, я пришел в Сасун и хочу, чтобы все вы были Геворгом Чаушем, Спаханацем Макаром и Гале. Убиты всего лишь один угнетатель – Халил-Ага и один предатель – Аве. Но на троне сидит жестокий султан. И пока он сидит в своем дворце в Юлдузе, противник оружия среди армян – наш враг. Наше единственное спасение – железный черпак. Мы должны вооружиться и вместе со всеми угнетенными малыми народами нашей страны пойти против общего врага, против султана. Если армяне хотят получить свою долю арисы в этой стране, иного пути нет.

Андраник говорил громко, взволнованно размахивая руками, так что Оган из рода Муро то и дело отодвигался от него, чтобы избежать нечаянных ударов. Шапинанд обращался то к старейшинам Талворика, сидевшим поблизости, то устремлял взор на сидевших поодаль князей Хулб-Хианка и Бсанка.

– Эта сходка князей, которую мы созвали, чтоб ознакомиться с письмом английского короля, – да станет она исторической. Вооружаться – вот отныне наша программа» Повторяю, никто нам не даст арисы, не будь у нас железного черпака. – Он быстро перевел горящий взгляд с вершины Андока на князей Хут-Брнашена и Моткана и тем завершил слово.

Трудный вопрос Не успел Андраник сесть, поднялся староста Хлохинга; все это время он молча попыхивал трубкой и, склонив голову, внимательно слушал говорившего.

– Вопрос имею.

– Староста Хлохинга спросить хочет, – послышались голоса.

– Говори, – сказал Андраник.

И все повернулись к уважаемому хлохингскому старосте.

Андраник, который пришел в Сасун из другой провинции, с трудом понимал наречие горцев. Особенно непонятно было ему, когда говорил староста Хлохинга. Как только он раскрывал рот, Шапинанд делал знак Геворгу Чаушу – переводи, мол.

Староста Хлохинга прежде всего выбил трубку о камень, набил ее свежим табаком, высек огонь из кремня и, затянувшись разок-другой, заговорил:

– Наседка сидит на яйцах, черный змей обвился вокруг гнезда и голову положил наседке на грудь. Как убить дракона-змея, чтобы и наседке не повредить, и птенцов сохранить?

Талворикец покрутил длинный острый ус и снова поднес трубку ко рту.

– Трудный вопрос задал ты, староста, – сказал Андраник. – Горе той наседке, на чьей груди черного змея голова покоится. Прежде чем ответить на этот вопрос, я расскажу вам один случай. В прошлом году заснул я как-то на поле Керо Османа. Проснулся, вижу – на груди моей змея. А Керо в это время поле свое поливает. «Керо, – говорю, – змея у меня на груди, что делать?» Пока Керо с лопатой подоспел, змея сама уползла прочь. «Ударь ее, Керо», – говорю. А Керо мне: «Если враг, до этого сидевший на твоей груди, мирно уходит, не причинив тебе вреда, его не убивают». Я от Керо научился не убивать того врага, который тебя не трогает. Ну а теперь вернемся к твоему вопросу. Если черный змей оставит наседку и удалится, мы его не тронем. Если же он станет сжимать кольцо, мы должны будем убить змея, но так, чтобы не задеть наседку с цыплятами.